Кудря вытащил нож и принялся резать верёвки, которыми был стянут Арчен. Ломать — не строить, ковыряльник оставался острым и ржаветь не собирался. Нераспутываемые узлы с лёгкостью поддавались наколдованному лезвию.
— Эй, ты, что там делаешь? — закричал Порш.
— Верёвки режу.
— Кто позволил?
— Нельзя же его выгонять связанным. Куда он пойдёт? И вообще, не по-человечески это.
— Живо отходи, а то сейчас закувыркаешься вместе со своим приятелем!
Это он зря пугал. Никто не станет начинать обряд изгнания, пока сын водяника стоит рядом с осуждённым.
— Спасибо тебе, — сказал Арчен.
Кудря спрятал ковыряльник и отбежал в сторону.
— А ну, дружно! — скомандовал Порш, и вся громада рявкнула:
— Вон отсюда!
Арчена отшвырнуло на десяток шагов. Он упал и покатился по склону, налетая на камни и не пытаясь даже остановить жестокие кувыркания.
— Так его! — заверещал Никол. Остальные мальчишки испуганно молчали. Так или иначе, почти все они бывали в лесу, и теперь примеряли к себе необычное наказание.
В конце концов, Арчен ударился боком об уступ серой скалы, выпиравшей в этом месте из земли, и остался лежать.
— Никак убился, — с удовлетворением заметил Хель.
Арчен с трудом завозился и сел.
— Надо же, жив. Значит, такое его счастье. Дважды за одно преступление с откоса спускать нельзя.
— Ничо… — процедил Порш. — От такого молодца новых преступлениев ждать недолго. — Он повернулся к сыну: — А ты что стоишь? Домой иди, конопляным маслом жопу смазывай. И плётку тоже. Им вечером близкое знакомство предстоит.
Никол, подвывая на каждом шаге, похромал к дому. Никто бы сейчас не признал в нём вожака сельских мальчишек.
Мурава, глотая горькие слёзы, готовила ужин. На троих готовила, хотя в шалаше они остались вдвоём с Лурой. Арчен велел сестре и матери, чтобы они не смели сегодня выходить за порог, и женщины послушно сидели в шалаше, где вдруг оказалось ужасно пусто.
Репу Мурава нарезала большими ломтями, сложила в кашник, прикрыла глиняным блюдцем и плотно примазала густым пресным тестом. Обычно примазывать блюдце помогала Лура, но сейчас девочка забилась в угол и затихла там. Лучше бы она плакала, со слезами горе легче выходит, но кажется Лура просто закаменела, словно дареный василиск ожил и пронзил её сладким взглядом.
Подготовленный кашник Мурава поставила в печушу. Наколдовать печку или плиту Мураве было не по силам, а печушу — что не наколдовать? В печушу можно поставить горшок и варить в нём щи или похлёбку. На внутренней стенке отлично выпекаются лепёшки. Кашник, поставленный в печушу, также готовит, что угодно. А в ледяные зимние вечера вокруг печуши согревается вся семья, которую сейчас так жестоко порушили.