— Где же я другие возьму? Дома лучше и руку не протягивать. У вас ведь больше нет?
— У Пуханы спроси, она даст. Она тоже из нижних. Травницей была, людей лечила. А потом прослыла ведьмой, и должны были её на костёр отправить, а она сюда утекла. Но и здесь она лекарит и посуды всякой у неё полно. Изругать она изругает, но вёдра даст.
— Выходим когда?
— На закате. Точней надо у Крин спрашивать. Вон, кстати, они идут.
Мурава, Крин и Лура показались в просвете меж домов. Они тащили огромные охапки трын-травы, которая уже отцветала, но зато и вымахала едва не в рост человека.
— Зачем это им?
— Колдовать собираются. Женщинам для этого надо что-нибудь в руке держать.
— Но не целый же стог.
— Поди, да спроси.
— Спрашивать не пришлось. Лура, увидав парней, подбежала к Кудре, благо что он всё ещё сидел на корточках, и что-то зашептала ему в ухо.
— Да ну? — сказал Кудря.
— Честно-честно!
— Арчену рассказать можно?
— Ни за что! Это от него секрет.
— Вот так, — сказал Арчен. — Уже от меня секреты завелись. Пойду тогда к Пухане вёдра просить.
— А для чего? — заинтересовалась Лура.
— Вот это, — мстительно сказал Арчен, — будет от тебя секрет.
— Хватит вам секретничать, — сказала Мурава, подходя. — Мы с девочками хотим столбик наколдовать. А то ведь долго дом на честном слове не продержится.
В этот день семья обходилась без обеда, да и вместо ужина сухомятничали, зато новый столбик получился на загляденье: ровный, светлый, из негноимой и негорючей древесины. Дом теперь стоял на честном слове и на одном столбе. Но в эту ночь в доме спали только Мурава с Лурой, а Крин и Арчен, взявши шесть пустых вёдер, направились за водой. Возле откоса их ожидал Кудря. Теперь по два ведра было у каждого. Водоноши осторожно спустились с откоса и отправились по бесконечно длинному тягуну.
Сзади раздался лёгкий топоток. Путники оглянулись.
— Без меня хотели пойти? — объявила ничуть не запыхавшаяся Пася. — Не выйдет! Думаете, я не слышала, о чём вы с мамой договаривались?
— Ну, куда ты собралась? — пытался вразумить девчонку Арчен. — Туда идти под горку и налегке, а обратно в гору и с полными вёдрами. К тому же, ты босиком, а тропа камениста.
— И что? Я знаешь, какая бегучая? И вёдрышки у меня невеликие. В них мама воду для настоев покупает.
— Бегучая бывает вода в ручье. А ноги набьёшь на камнях, по-другому запоёшь. Садись на валун и давай ногу.
— Ты что, хочешь мне беговки наколдовать? Девочки беговок не носят.
— Девочки по ночам по воду не ходят. Давай ногу и не рассуждай.
Беговки и впрямь чисто мальчишеское колдовство. Мальчишки не только в палку играют, но и лазают по столбу, и наперегонки гоняют. А селение стоит в местах каменистых, здесь без обуви не побегаешь. Обувь штука непростая, не всякий взрослый может придумать башмаки или туфли, а мальчишки, как входят в возраст, все до одного наколдовывают себе беговки. Гонять в беговках — одно удовольствие, на ноге они сидят плотно, пятку берегут и от острых камешков, и от колючек. Снять беговки почти невозможно, а через несколько часов, как износятся, они сами спадут с ног.