— А ведь я ни разу в жизни не ходил в заколдованный лес, — слабым голосом произнёс Кудря.
— Ты и сейчас не идёшь. Я тебя на загорбке тащу. Ничего, уже близко.
Сухая прогалинка, какие в лесу встречались довольно часто, была огорожена вбитыми и заговорёнными жердинками. Этакое подобие селения на один шалашик.
Арчен хотел постучать по колышку, но из шалаша уже выскочило всё его население: Мурава, Крин и, впереди всех — Лура.
Любая колдунья всегда немножко лекарка. Мурава отмочила неловкую повязку, сделанную Арченом, стянула края раны, стребовала у Крин каплю мёда. Кровотечение, вновь было начавшееся, остановила, прочитав неслышное заклинание.
— Эх, ещё бы повязку не из льняной рединки, а шёлковую, он бы у нас через два дня прыгать начал. Но, чего нет, того нет.
— Есть.
Сзади стояла Лура и на вытянутых руках протягивала юбку из драгоценного пёрл-шифона.
— Ведь это, говорят, шёлк, к тому же самый лучший.
— Но Лурочка…
— Ничего. Платье купим новое, а нового Кудрю купить негде.
На обработку раны была истрачена почти вся вода, что принесли с собой женщины.
— Не беда, — сказала Крин. — Мы с Лурой нагадаем арбуз. Он сочный, так что обойдёмся без воды.
Арчен сидел, морщил лоб. Положение складывалось нехорошее. Вечером можно обойтись арбузом, но завтра Кудре надо будет делать перевязку, а тут соком не обойдёшься, сок в ране забродит, а это значит — горячка и смерть. Значит, нужна чистая вода.
Несколько минут Арчен потратил, чтобы из старой куртки сделать портупею для махайра, затем выбрался из шалаша.
— Ты куда? — спросила Мурава.
— У нас не осталось воды. Пока не стемнело, я пройду через лес, ну а дальше — дорога знакомая. Вёдра дома остались?
— Дома. Только ты, пожалуйста, осторожнее.
— Знаю. Но без воды тоже никак.
Арчен ушёл, а Мурава сидела, прислушиваясь к ночнеющему лесу. Быстро стемнело, в шалаше холодным зелёным светом разгорелась зачарованная гнилушка. Такие светили во всех домах погибшего селения. Свет просачивался сквозь непрочный настил из веток, и был хорошо виден лесным тварям, но шалаш был надёжно защищён воткнутыми в землю хворостинами. Почему — неизвестно. Колдунам в таких вещах разбираться недосуг, а остальным не по разуму.
Прошло, наверное, полчаса, когда снаружи раздался стук по деревяшке.
Арчен вернулся! Мурава вскочила, со светцом в руке выбралась из шалаша и лишь здесь услышала:
— Тётя Мурава, выдь на минуту! Чо скажу!..
— Пася, что ты тут делаешь? Тебя же заедят ночью в лесу! Живо заходи сюда!
Мурава открыла проход, втащила Пасю внутрь защитного круга. Девочка была одета не для путешествий по зачарованному лесу. Ветхое платьишко, на ногах ошмётки развалившихся беговок, а на шее стальной рабский ошейник, когда-то снятый с Крин и подобранный Пасей возле источника.