— Это разве пиво? — говорил длинноусый наёмник, прихлёбывая скверный по его мнению, напиток. — На Западе вообще пиво варить не умеют. Вот в Нихне, там пиво! И подают к нему копчёную ящерицу или угря.
— Желание клиента — закон! — объявил Порш. — Но боюсь, это будет дорого, особенно копчёная ящерица.
— Неважно, тащи!
— Народ сгрудился смотреть копчёную ящерицу. Потом объявился командир отряда, который потребовал бутылку непродажного скайского вина из подвалов великого барониссимуса. Пока Порш исполнял хитрый заказ, солдаты притащили из дома несколько табуретов и большой стол. Лавка на глазах стала превращаться в таверну.
Порш понимал, что этой ночью ему отдыхать не придётся, а скорей всего и следующей ночью и, так далее… пока у захватчиков не кончатся жалованные шлёндеры, что случится довольно скоро. Как поведут себя безденежные солдаты, Порш предпочитал не загадывать.
Гексон Чуб, неудачливый игрок в кости рыскал в поисках хотя бы одного серебряного шлёндера. Никто из однополчан ссудить его не хотел, даже с обещанием вернуть долг вдвое. Да хоть бы и вдесятеро, все знали, что Гексон долгов не возвращает.
Обдумав всё как следует, Гексон сообразил, что есть ещё парнишка на костылях, у которого, должно быть, можно разжиться монетой-другой.
Гексон проскользнул за ширму, где прятался Никол, завёл разговор. Никол, недовольный шумом, что учинили покупатели, сидел смурной, а когда Чуб деликатно намекнул на возможность ссуды, лицо Никола стало таким скучным, что Чуб поспешил сменить тему.
— Парень, ты глянь, какая у меня куртка! Мне её под кирасу не надеть, а то бы ей и вовсе цены не было. Я тебе её по дружбе за десять шлёндеров отдам.
— Медных? — поинтересовался Никол.
— Ну, ты шутник! За такую вещь медью платить…
— У меня кожаных курток четыре штуки.
— Так они, небось, здешние, колдовские. Их в руки взять не успеваешь, они расползаются. Одна видимость. За пределы вашей деревни не вынесешь.
— Это внизу они расползаются. Мне туда и не дойти. А здесь мне твоя куртка не нужна.
— Что, в таком случае, тебе нужно?
Никол задумался, придирчиво оглядывая собеседника, потом ответил:
— Твой нож я бы, пожалуй, за один серебряный шлёндер взял.
— Ты, всё-таки, шутник! Такой нож, знаешь, сколько стоит?
— Неделю назад он ничего не стоил. Можно было покопаться на свалке и найти десяток таких ножей.
— Что же ты не покопался?
— А колдуны? У них с этим строго. Узнают, что ходил на свалку или в лес, мигом с откоса спустят. Это нынче у нас свобода, колдунов не осталось. А прежде за нож головы бы не сносил.