– Что, без сомнения, рационально, – одобрил доктор Марш, – учитывая существование доктора Вейля, продукта более ранней селекции. Но если для тебя так важно исследовать свое младшее воплощение, было бы только полезно, если бы и он изучал тебя.
– Подождите минуту, – сказал я. – Вы продолжаете утверждать, что он и я идентичны. Это неточное утверждение. Я вижу, что в некоторых отношениях мы схожи, но я совсем не то, что мой отец.
– Нет различий, которые нельзя отнести за счет возраста. Сколько тебе лет? Восемнадцать? И тебе… – он взглянул на моего отца, – я бы сказал навскидку, что почти пятьдесят. Есть, видите ли, только две силы, которые порождают различие между человеческими существами: это наследственность и окружающая среда, природные условия и питание. И так как личность складывается главным образом в течение первых трех лет жизни, то решающим оказывается домашнее окружение. Сейчас почти каждый человек рождается в каком-то окружении и растет в нем, хотя оно может оказаться настолько суровым, что приведет к его гибели; и ни одна особь, кроме как в вашей ситуации, которую мы называем антропорелаксацией, не создает это окружение сама – оно подготавливается усилиями предшественников.
– То есть вы хотите сказать: если мы оба выросли в этом доме…
– Который ты построил, обставил и наполнил отобранными тобой же людьми. Но постой. Я предлагаю обсудить движущие мотивы человека, которого никто из вас не видел, человека, родившегося в месте, созданном родителями, полностью отличными от него: я имею в виду первое звено цепи…
Я перестал следить за разговором.
Я пришел убить моего отца, и необходимо было заставить доктора Марша уйти. Я следил за ним, – как он наклоняется вперед в своем кресле, как его длинные белые руки делают короткие рубящие жесты, как его жесткие губы движутся в рамке черных волос: я следил за ним и ничего не слышал.
Было похоже, что я внезапно потерял слух, или же Марш перешел исключительно на мысленную речь, а я, сочтя эти мысли глупой ложью, отключился от их восприятия.
Я сказал:
– Вы с Сент-Анн.
Он с изумлением взглянул на меня, остановившись на середине неслышной фразы.
– Да, я был там. Я провел несколько лет на Сент-Анн, прежде чем очутиться здесь.
– Вы родились там. Вы изучали там свою антропологию по книгам, написанным на Земле двадцать лет назад. Вы абориген, или, во всяком случае, абориген-полукровка, но мы – люди.
Марш глянул на моего отца, потом ответил:
– Аборигены вымерли. Ученые на Сент-Анн пришли к однозначному выводу, что их не существует вот уже почти столетие.