– А мне она сказала набраться терпения, – шепчет Наоми. – И я буду стараться.
Я киваю, потирая щеку. Мне немного страшно, но я знаю, что делать.
– До Форт-Бриджера еще дней девять, может десять, – замечаю я.
– А до Калифорнии еще восемьсот миль, – мрачно отзывается она.
– Да, но… я не готов так долго ждать.
Наоми поднимает на меня удивленный взгляд.
– Что? – едва слышно произносит она, как будто боится поддаться надежде.
– В Форт-Бриджере мы сможем купить тебе платье.
– Ты уже купил мне платье.
– В нем вышла замуж Лидия Кларк, а я хочу, чтобы у тебя было свое собственное свадебное платье.
Она закусывает губу, сдерживая улыбку.
– Мне надоело гадать. Если ты намекаешь на то, о чем я думаю, тебе придется спросить меня, Джон. И сделать это предельно ясно. Иначе я еще долго не смогу на тебя смотреть. Мое сердце этого не вынесет.
– Ты согласна стать моей женой, Наоми? – Я произношу эти слова медленно, глядя ей в глаза.
– Когда доберемся до Форт-Бриджера? – уточняет она. Ее глаза блестят.
– Когда доберемся до Форт-Бриджера, – повторяю я. – Я не желаю, чтобы во время нашей первой ночи нас слушал весь караван. К тому же так мы сможем проделать остаток пути со своей повозкой и собственными припасами. У меня есть кое-какие деньги, и я готов продать хоть всех своих мулов, если потребуется. Но у нас непременно будет свой дом, пусть на колесах.
– И все это можно достать в Форт-Бриджере?
– Да… И может, найдется даже комната, чтобы провести ночь подальше от каравана.
Она сглатывает, широко раскрыв глаза и не улыбаясь, и принимается расправлять юбки, как будто старается себя успокоить. Не знаю, чего я ожидал, но точно не этой неуверенности.
– Я не уверена, что смогу так долго ждать, – едва слышно произносит Наоми.
– Аака'а, – со стоном выдыхаю ее.
А потом она бросается на меня, обвивая руками шею и смеясь. Я делаю вид, что оступаюсь под ее весом, и падаю в колючую траву, увлекая Наоми за собой. Мне в спину впивается камень, мы стукаемся лбами, но ее губы осыпают мое лицо поцелуями, мои руки ложатся ей на бедра, а ее радость отзывается у меня в груди.
– Я люблю тебя, Джон Лоури, Две Ноги.
– И я тебя люблю, Наоми Мэй, Много Лиц, – отвечаю я, и мое горло вдруг сжимается от избытка чувств, нарастающих в ответ на ее счастье.
Я не плакал с тех пор, как меня покинула мать. Я думал, что давно разучился. И я никогда никому не говорил, что люблю.
– Ты мне веришь? – произносит Наоми мне на ухо, устроившись поверх меня.
– Верю, – шепчу я и закрываю глаза, чтобы взять себя в руки.
Она нежно целует меня – верхнюю губу, нижнюю, с сомкнутыми губами и с приоткрытыми, и я открываю глаза, чтобы не пропустить ни одного выражения ее любви. И она не разочаровывает.