– Мне ничего не известно ни о первом, ни о втором. Как вы узнали о том, что на Одиннадцатой улице я Эрл Доусон?
– Прошлой ночью вы выпили лишнего. Человек, который работает на меня, отвез вас домой и снял с вас брюки. Другой человек, который на меня работает, – вот он, кстати, его зовут мистер Гудвин, мистер Арчи Гудвин, – приехал к вам утром и установил вашу личность с помощью вещей, обнаруженных в ваших карманах. Что касается ужина с мисс Карн, то за ней следили.
– Ну разумеется. Я должен был догадаться. Как глупо с моей стороны! Я сам удивляюсь тому, как глупо себя вел, потому что обычно за мной такого не водится. Я бы хотел спросить: кому вы сообщили о том, что я Доусон? Полиции?
– Нет. Никому. Мистер и миссис Данн знают, что вас нашли где-то в алкогольном забытьи, но не знают где и не знают, что вы были инкогнито.
– Это действительно так?
– Да, сэр. Я бы не колеблясь солгал вам, но сказанное – правда.
– Поверю вам.
Я заметил, что он впился ногтями правой руки в ладонь. Он заметил, что я это заметил, и сунул руку в карман пиджака.
– Учитывая происходящее, – продолжил он, – с моей стороны наивно пытаться сохранить в тайне существование Доусона и квартиры, но, как я уже сказал, в последнее время я склонен делать глупости. Я не хочу, чтобы об этом узнали, мистер Вулф. Я готов обсудить с вами все, что вы пожелаете, в разумных пределах.
Вулф нахмурился:
– Обещания хранить эту информацию в секрете, сэр, я вам не дам ни явным образом, ни косвенным. Но я не раскрываю подробности ничьей частной жизни без необходимости.
– Если это все, на что я могу рассчитывать, то спасибо и на том. О чем вы хотите меня спросить?
– Есть несколько моментов. Во-первых, где вы были во вторник с четырех до шести часов пополудни?
Сразу ответа не последовало. Я видел, что в кармане, где прятался кулак Дэвиса, происходит шевеление. Чтобы разрядить обстановку, я предложил:
– Что вы предпочтете, скотч или ржаной виски?
Он посмотрел на меня и с сарказмом хмыкнул:
– Все удовольствия ада. Если вы серьезно, то скотч. И не жадничайте.
Я пообещал ему не жадничать, выскочил в коридор и скатился с лестницы. В засаде за портьерами, которую я обнаружил в гостиной, на полках за барной стойкой было четыре разновидности виски. Я протянул руку через стойку и достал одну бутылку и стакан, налил щедрую тройную порцию и вернулся с ней в библиотеку. Пальцы Дэвиса, как он ни старался, предательски дрожали, когда он принимал от меня стакан. Ему достаточно было двух глотков. После этого он поставил стакан на стол абсолютно твердой рукой.