Все время до ланча Вулф копался в каталогах, затем полакомился телячьей отбивной, заев ее целым пудом овощного салата, приготовленного по специальному рецепту Фрица, после чего вернулся в кабинет к каталогам. Вскоре ему пришлось прерваться, но не из-за меня. В дверь позвонили, и я пошел открывать. К нам явился Сол Пензер. Я впустил его и проводил в кабинет.
Поздоровавшись с Солом, Вулф повернулся ко мне:
– Арчи, ступай наверх к Теодору и помоги ему со списком опыляемых орхидей.
Такое случалось и раньше, но мне от этого было не легче. Само собой разумеется, распоряжение не вызвало у меня ни малейшего восторга. Если однажды я привяжу Вулфа к столбу и пристрелю, то главным образом из-за его убеждения, будто чем меньше я знаю, тем больше от меня проку. Якобы выражение лица выдает меня с головой.
Обиднее всего, что сам Вулф не до конца верит в эту теорию. Просто ему претит мысль, что в ходе расследования кто-то будет знать столько же, сколько и он. Должен сказать, что даже при идеальном стечении обстоятельств подобное случается достаточно редко, однако Вулф рисковать не любит. Уж очень он не хочет портить свой триумф, когда выводит преступника на чистую воду.
Я как мог пособил Теодору с опылением орхидей, стараясь не вымещать на цветах свое раздражение. Похоже, Вулф весьма обстоятельно побеседовал с Солом, поскольку телефон внутренней связи зазвонил не раньше чем через час после того, как я поднялся в оранжерею. Теодор снял трубку и, выслушав Вулфа, сообщил мне, что тот желает видеть меня внизу.
Спустившись, я обнаружил, что Сол ушел. Я уже приготовил язвительное замечание, однако, бросив взгляд на Вулфа, решил приберечь остроту до лучших времен. Вулф сидел за столом, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Его губы шевелились, то вытягиваясь в трубочку, то возвращаясь в исходное положение.
Мне оставалось только сесть и прикусить язык. Вулф все-таки решил пошевелить мозгами, а я знал, что в такие моменты его лучше не беспокоить. Вот-вот должно было произойти чудо. Впрочем, первый результат умственных усилий, с моей точки зрения, не тянул на чудо. Минут через десять после моего появления Вулф приоткрыл глаза и тихо проговорил:
– Арчи, вчера ты показывал мне в газете заметку о трупе мужчины, обнаруженном в саду возле Уайт-Плейнса. Я не стал ее читать. Найди эту заметку.
– Слушаюсь, сэр. В сегодняшнем утреннем выпуске появилась новая информация…
– Труп опознали?
– Нет, сэр. Голова была раздавлена…
– Найди заметку.
Я послушно бросился выполнять поручение. Прежде чем выкинуть газеты, мы три дня держали их в кабинете. Открыв газету на нужной странице, я протянул ее Вулфу. Он не имел привычки складывать газетные листы при чтении: всегда разворачивал газету на ширину расставленных рук. Я никогда не пытался отучить его от этой странной манеры, полагая, что она идет на пользу его здоровью – единственное физическое упражнение, которое он выполняет регулярно. Дочитав выпуск за четверг, Вулф попросил подать тот, что вышел в пятницу. Внимательно его изучив, он приказал: