– О револьвере вы с Гудвином сегодня говорили?
– Естественно, нет. Может, и упоминали вскользь, не помню… Нет, погодите-ка, наверняка говорили, ведь я открывал ящик и мы смотрели на револьвер. За исключением этого, мы говорили только…
– Вы или Гудвин доставали оружие из ящика?
– Нет, абсолютно точно нет.
– Может, он клал свой револьвер в ящик?
– Ни в коем случае!
Я вмешался:
– Когда я вытащил свой револьвер из кобуры, чтобы показать вам, вы…
– Э нет, – оборвал меня Кремер. – Так у нас дело не пойдет. Ты сейчас только слушаешь. – Он вновь обратился к Ковену: – А позже вы беседовали с Гудвином еще раз?
– Да, – кивнул Ковен, – около половины четвертого он пришел в мою комнату… в гостиную. Мы проговорили до четырех часов: сначала там, а потом перешли ко мне в кабинет, и…
– В вашем кабинете Гудвин открывал ящик стола, вынимал револьвер и говорил, что его подменили?
– Конечно нет!
– А что он делал?
– Ничего, мы только разговаривали, а потом он пошел вниз, позвать остальных на собрание. Через какое-то время Гудвин вернулся один и, не говоря ни слова, подошел к столу, вытащил револьвер из ящика и сунул себе за пазуху. А потом схватился за телефон и позвонил Ниро Вулфу. Я услышал, как он рассказывает Вулфу, что Адриан Гец застрелен и лежит мертвый на диване внизу. Я встал, чтобы пойти туда, но Гудвин наскочил на меня сзади и отправил в нокаут. Когда я пришел в себя, он все еще разговаривал с Вулфом – уж не знаю, что он там ему говорил, – а потом сам вызвал полицию. Он не позволил мне…
– Достаточно! – резко прервал его Кремер. – Этого хватит. Еще один момент. Можете назвать хоть какую-нибудь причину, по которой Гудвин желал смерти Адриану Гецу?
– Нет, не могу. Я говорил…
– Но в таком случае как вы объясните тот факт, что Геца застрелили из револьвера Гудвина? Вы ничего не обязаны объяснять, но, если не возражаете, просто повторите то, что сказали мне.
– Что ж… – Ковен замялся и в двадцатый раз прочистил горло. – Я рассказал вам про обезьянку. Гудвин открыл окно, из-за чего обезьянка вполне могла погибнуть, а Гец очень любил Рукалу. Он не показал, как сильно расстроился, поскольку вообще был человеком очень сдержанным и чувств своих напоказ не выставлял. Я так понимаю, Гудвину нравится подшучивать над людьми. Разумеется, я не берусь судить, как все было на самом деле, но если Гудвин пришел в ту комнату позже, когда там находился Гец, и решил опять открыть окно, то кто его знает, что могло произойти. Если Геца вывести из себя, он способен отколоть любой номер. Вряд ли он собирался причинить Гудвину серьезный вред, но Гудвин мог просто шутки ради достать свой «марли», а Гец – попытаться у него отнять револьвер, а тот вдруг возьми и выстрели. Это ведь не считалось бы убийством, правда?