В качестве примера позитивного рассказа о квакерах можно привести цитату из центральной газеты. В 1922 году, в январском номере газеты «Известия» была напечатана заметка «Деятельность общества друзей (квакеров) в России», где приводится краткий экскурс в историю взаимоотношений квакеров и России:
Деятельность общества друзей началась в России еще задолго до поволжского голода. В 1916–1918 году общество Друзей в Англии и Америке объединилось для оказания помощи беженцам, переведенным с фронта войны в Самарскую губернию. Деятельность объединенного англо-американского общества продолжалась еще некоторое время спустя после революции, но вскоре должно было прекратиться, т. к. общество было лишено возможности получать снабжение из Англии.
Отметив помощь английских квакеров детям Москвы и Петрограда в 1920 году, газета писала:
В период с февраля по сентябрь 1921 года, общество друзей американского комитета помощи и английские друзья комитета помощи жертвам войны объединились в одно целое и распределили только в Москве припасов на сумму около 150 000 фунтов стерлингов. Таким образом, непрерывно снабжались около 14 000 детей молоком, остальные медикаменты и продукты были распределены между детскими колониями, больницами, детскими домами и школами; одежда была распределена непосредственно из складов общества.
Теперь англо-американское общество друзей перенесло центр своей деятельности в Бузулукский уезд.
Понятно, что симпатии к квакерам со стороны Кремля особенно усилились с лета 1921 года, когда коммунисты осознали масштаб грядущей трагедии голода в Поволжье, а квакеры уже занимались гуманитарной работой, помогая детским учреждениям – в сотрудничестве с Наркомздравом. Тем летом большевики были вынуждены на время оставить традиционные для них подозрительность и враждебность: они впустили в страну около двух десятков иностранных миссий помощи.
А ведь еще накануне голода, летом 1920 года приехавший в Москву на месяц Грегори Уэлч – на помощь уже работавшему с Наркомздравом и Наркомпросом Уоттсу – писал о том, что теперь называют «войной башен Кремля»: в течение всего четырехнедельного пребывания в Москве НКИД неоднократно пытался выдворить англичанина из страны, а в его защиту выступало ГПУ. Такие симпатии со стороны Лубянки можно объяснить тем, что встречавшийся в Москве с многими единомышленниками (например, с толстовцами) Уэлч невольно помогал чекистам, засвечивая свои контакты, которые он сам и не думал скрывать.
Как говорилось выше, Грегори Уэлч, которому Москва в 1920 году не продлила разрешение на пребывание в стране, опасался, что квакерская помощь коммунистической стране может быть не так понята мировым сообществом, да и самим Кремлем: