— Более чем, — последовал уверенный ответ.
Разговаривали мы на подходе к самому театру, блестевшему и переливавшемуся огнями, как богато украшенная новогодняя елка.
По хорошо освещенному тротуару сновали лакеи, кучера пытались поставить кареты как можно ближе ко входу, сотрудники правопорядка, одетые в зеленые мундиры, следили за соблюдением того самого порядка. В общем, все были при деле. Только аристократов я не видела.
— Все уже внутри, — ответил на мой вопрос Леонид. — Спектакль скоро начнется, нужно успеть пообщаться со старыми знакомыми и завязать новые знакомства.
И правда. Наивная я. Смысл дышать свежим воздухом, когда нужно связи завязывать и укреплять.
Внутри, в холле театра, было так же светло, как и снаружи. Магические шары под потолком давали достаточно света, и я могла рассмотреть все в деталях, включая мелкий бисер на платьях прогуливавшихся по холлу аристократок.
Нас увидели. Леонида узнали. На этот раз никаких экзальтированных девиц поблизости не наблюдалось, так что мы отделались сдержанными поклонами и обобщенными словами приветствия, чему я была только рада. Если кто из аристократов и удивился нашему появлению в театре, но благоразумно сдержал эмоции.
В самом деле, подумаешь, опальный принц внезапно в столице появился. Он же не на трон садится, а так, всего лишь молодую супругу выгулять решил.
Мы без проблем добрались до ложи, закрепленной за Леонидом. Небольшая, но на первый взгляд уютная, она располагалась так, что из нее можно было наблюдать практически за любым действием, происходившим на сцене.
Я уселась в удобное кресло, откинулась на спинку, покрутила головой в поисках бинокля.
— Что ты ищешь? — уточнил Леонид.
— Бинокль. Предмет, который будет приближать действие, происходящее на сцене, — пояснила я.
— Линза, — кивнул понимающе Леонид. — В мешочке на ручке кресла.
На одной из ручек кресла и правда висел небольшой бархатный мешочек красного цвета. Я вытряхнула на руку содержимое: линза, без оформления, без ручки. Вообще без всего. Просто линза. Лапай пальцами стекло сколько хочешь.
Между тем свет погас, занавес поднялся, и на сцене появились в прямом смысле слова полуголые девицы. Зал дружно ахнул, в рядах послышались хлопки сидений. Кто-то с чересчур тонкой душевной организацией решил сберечь свои нервы. Но бОльшая часть зрителей осталась и принялась жадно следить за всем, что происходило на сцене. А там как раз вышел молодой красавец. Вышел и начал выбирать себе девушку по вкусу. Я с трудом сдержала смешок. Да уж, режиссеру в очередной раз удалось эпатировать местную консервативную публику: красавец очутился в доме терпимости.