Рот прополоскала раз двадцать, половину имеющегося мыла извела на лицо, но униженной и оскорблённой я ощущала себя ровно до того мгновения, как, выпрямившись, обнаружила, что дверь в уборную приоткрыта, а в коридоре стоит лорд Арнел и все производимые мной манипуляции видит.
— Prope! — дверь, повинуясь моему заклинанию, мгновенно захлопнулась.
Умылась ещё несколько раз, заставляя себя хотя бы успокоиться. После постояла, держа ладони под ледяной водой. В душе клокотала ярость. Ещё больше бесила собственная уязвимость и незащищённость. Вседозволенность дракона так и вовсе приводила в неистовство. Но, воистину, я не могла понять — как джентльмен, у которого несколько дней назад погибла невеста, может вести себя подобным недопустимым образом?!
Не покидало ощущение, что меня только что поцеловал убийца. Жестокий, расчётливый, совершенно не раскаивающийся в содеянном убийца! И от этой мысли я прополоскала рот ещё трижды.
Уборную я покидала с гордо поднятой головой, но, к счастью, демонстрация осталась невостребованной — в коридоре не оказалось никого, кроме моего заметно напряжённого мистера Уоллана.
— Что случилось? — мгновенно спросил дворецкий.
Я… промолчала, всем своим видом выражая отсутствие желания обсуждать вообще что-либо.
— Лорд Арнел покинул архивный отдел мрачный, как грозовое облако, все сотрудники разбежались по кабинетам и замерли. Слышите, как тихо?
Слышно было, как ветер завывает за стенами… Жуткий звук, должна признать.
— Старший следователь тоже покинул архивный отдел? — извлекая из моего удерживаемого дворецким ридикюля бутылочку с медицинским спиртом, поинтересовалась я.
И обильно смочила новый носовой платок.
— Ещё не… — начал было мистер Уоллан.
И тут дверь открылась. Вышедший из отдела лорд Давернетти с некоторым удивлением проследил за тем, как я тщательно вытираю губы ощутимо несущей спиртом тканью, явно не понял причины подобных манипуляций и спросил:
— У вас… мм-м… сложности?
— Да, — проходя в радушно распахнутые им двери, ответила я. — Но это определённо не ваше дело!
Нахамив таким образом ещё и полиции, я с самой обворожительной улыбкой устроилась на стуле для посетителей перед нервно улыбнувшимся мистером Толлаком и…
— Мы вас не задерживаем, — произнёс оставшийся у дверей мистер Уоллан.
Представитель местной полиции смерил нас всех взглядом, обвиняющим, собственно, нас же во всех когда-либо нераскрытых им преступлениях, после чего всё же соизволил закрыть двери и покинуть наше далеко не любезное общество.
И, едва за ним закрылась дверь, я повернулась к архивариусу, чтобы услышать его виноватое: