Киевский миф стал краеугольным камнем в идеологии Московского царства, созданной в те времена, когда держава проходила путь от монголо-татарского вассалитета к независимому государству, а затем к империи.
В июне 1586 года в Москве встречали необычного гостя – антиохийского патриарха Иоакима V, который занимал один из четырех самых древних и престижных в православном мире престолов. Царь Федор, два года назад наследовавший своему отцу, Ивану Грозному, торжественно принял его в палатах, в окружении бояр и окольничих. Царь даже встал с трона и прошел в своем парадном одеянии два метра навстречу патриарху – это был выдающийся знак уважения. А получив архипастырское благословение, пригласил его отобедать – такой чести тоже мало кто удостаивался.
В России уже привыкли к тому, что православные иерархи приезжают в Москву просить денежной помощи, но до 1586 года ни один патриарх не приезжал лично. Статус московской поместной церкви был намного ниже древних византийских церквей. Ее возглавлял всего лишь митрополит, а не патриарх, причем и сама каноничность ее вызывала серьезные сомнения у православных иерарахов бывшей Восточной Римской империи. Визит Иоакима давал царю возможность поднять свой престиж в православном мире, но необходимо было решить, как именно извлечь из этого события пользу. Федор предоставил решение этой трудной задачи митрополиту Дионисию. Пригласив Иоакима разделить с ним трапезу, Иван предложил ему сначала встретиться с Дионисием в Успенском соборе в Кремле. Когда патриарх вошел в храм, митрополит Дионисий, игнорируя все требования церковной иерархии, первым благословил патриарха. Ошеломленный Иоаким заметил, что митрополиту надлежало бы вначале принять его благословение. Но победа в первом дипломатическом раунде осталась за митрополитом. Остальное сделали государь и его свита.
Они рассказали Иоакиму о желании сделать московскую митрополию патриархией. По видимости, патриарх был застигнут врасплох, потому решил тянуть время. С одной стороны, он действительно нуждался в пожертвованиях царя и не хотел уехать домой с пустыми руками. С другой стороны, создание новой патриархии было возможно лишь по благословению “большой четверки” (Константинополя, Александрии, Антиохии, Иерусалима), никак не одного из четверых. Русские источники уверяют, что Иоаким ответил, что, по его мнению, Москва достойна иметь свою патриархию, но он должен будет обсудить эту идею с другими патриархами и на Вселенском соборе такое решение может быть принято. Он обещал поддержать Москву по возвращении на свою кафедру. Федор Иоаннович богато одарил не только его, но и передал дары еще двум предстоятелям: константинопольскому и александрийскому.