В Одессе, если уж на то пошло — смысла тоже было мало. Но там по крайней мере всегда было весело.
Мир разделился не на два или более враждующих лагерей, разделение куда более призрачно. Но оно есть. В Калифорнии могут придумать айфон, а в Нью-Йорке найти деньги на его производстве. В Шанхае могут этот айфон сделать, а заодно сделать и десяток его копий без разрешения. В Лондоне, Париже или Берлине могут купить айфон. В Каире или Кабуле могут сказать, что айфон это порождение сатаны и любого кто его купит — ждет смерть. А вот тут могут айфон только украсть, как говорят русские — «подрезать» — но черт меня побери, если смогут его тут создать.
Он понимал что здесь — смердит, разлагается, но все никак не догниет гигантский труп коммунизма. И он понимал, что коммунизм это не зло — это порча, это вред человечества. Яблоко в корзине гниет, и от него начинают гнить остальные — но яблоко не зло и не хочет навредить другим яблокам, верно? Оно просто гниет…
Перед тем как идти — он оставил машину, зашел в магазин, купи польской водки и сухой колбасы. В самый раз. И сейчас он сидел во дворе и ждал, а у мусорных баков тусовались какие-то отморозки, которые нехорошо посматривали на Мерседес с немецкими номерами и явно чего-то замышляли. Если барсетку не найдут, то хотя бы магнитофон вырвут. Говорят, подонки часто вырывают и продают руль — унести просто, если там подушка безопасности — на авторазборе купят дорого…
Саул посмотрел на часы — нужный ему человек задерживался. Часы кстати были советские, Ракета-автомат, модель «города». Он купил первую серию на аукционе, заменил ремешок и отреставрировал. Там на безеле были названия городов… как минимум двух из них — Горький и Свердловск — уже не существует…
Когда рядовой по всем меркам, казавшийся ничем не примечательным кризис на Украине перерос в общеевропейский кризис и возвращение Холодной войны — американцы испугались. Сильно. Хотя этого и не показали. Оказалось, что три десятилетия работы дипломатов, политиков, военных — могут в одну минуту быть смыты как какашки в бачке. Никто не подозревал, что мир так хрупок. Что спокойствие так призрачно.
Никто из тех, кто встречал 2014 год — не мог предсказать, как он будет встречать год две тысячи пятнадцатый. Как и сто лет назад — точь-в-точь.
А последовавшие годы — принесли горькое понимание того, как мало, в сущности, изменился мир после времен Холодной Войны.
Одним из результатов этого нового понимания — был крах идеи цветных революций. В начале второго десятилетия — казалось, что найден некий новый инструмент, с помощью которого можно решить навязшую в зубах проблему обнаглевших автократов, каким-то одним усилием дать блага свободы народам, которые до того никогда свободы не знали. В конце этого десятилетия, которое вполне можно было назвать десятилетием утраченных иллюзий — американцы пришли к выводу, что ни в одной стране оранжевая революция не привела к какому-то качественно новому состоянию. Два майдана в Кыргызстане — привели к тому, что у власти меняют друг друга кланы воров и трайбалистов. Два майдана на Украине привели к гражданской войне и общеевропейскому кризису. Арабская весна закончилась настоящей катастрофой…