Ну и особняком стоит футбольная мафия. Знаете, сколько играло до эпидемии сербов в разных чемпионатах? Более шестисот! В самых разных клубах, в том числе и в элитных. А сейчас, как начались все эти дела — более слабые чемпионаты вообще потеряли спонсорскую поддержку, и теперь на футбольном рынке распродажа за распродажей. Все готовы продавать и продаваться за смешные по меркам того, до 2020 года мира — только чтобы уехать. И понятно, что свой куш имеет футбольная мафия — семьи и друзья то остаются, верно?
Но я — вдалеке от всего от этого. Мне не нужен ни футбол, ни мафия, ни местные разборки. По крайней мере, до тех пор, пока они не подступят к порогу моего дома…
Выгнал машину — я не так часто езжу. На всякий случай — окатил из ведра. Все-таки в город еду…
Тот год… тогда и зимы то не было. Считай, всю зиму — как поздняя осень. А потом — как и положено, в високосном году пришла беда…
И вроде сама эпидемия — ничуть не была похожа на мор от чумы или испанки. Страшнее было то, что миллионы и миллионы людей лишились средств к существованию. Карантин — ударил по самым слабым.
А дальше — пришла пора выкладывать карты на стол. По-крупному. У кого какое государство, общество, кто что смог построить и накопить. И получилось то, что все знали и до того… только старались не думать об этом. Что человек человеку волк, особенно когда начинает всего не хватать. Что во власти — каста обнаглевших клептократов. Что соседи — в тот самый день тебе разом все и припомнят…
Но знаете что? Есть в этом во всем и один хороший момент. Вот эта вот банда гламурных подонков, которая нами рулила и смотрела на нас как на кормовую базу — они внезапно прозрели: там их никто не ждет, и при первой серьезной заварухе — их туда не пустят. Что они могут сыздить деньги на строительство больницы в Нише и купить на них квартирку в Лондоне… но если припрет, лечиться придется у себя дома, в Нише. Оттуда — в момент выхерят, хоть ты замок купи! Все это словоблудие про единую Европу без границ — оно до разу, а как жареный петух клюнул, как приперло — в момент вспомнили, кто есть кто. И кому здесь место — а кого здесь не стояло!
И вот сейчас — эти подонки с удивленным видом стоят посреди угробленной ими страны и спрашивают себя — это че, мы всё сделали? Это мы тут так похозяйствовали? И че теперь делать?
А весна опять теплая. Ранняя.
Ох, ранняя…
…
Внизу в местной ментовке — меня ждал ни кто-нибудь, а комиссар полиции. Смотря на меня, как большевик на Ленина — он чуть ли не с поклонами провел меня в свой кабинет, где меня ждал среднего роста человек со светлыми, почти блондинистыми волосами и неприятным, прилипчивым взглядом. Доставив меня, комиссар попятился и спиной вперед вышел из своего кабинета.