— Вы как-либо связаны с ультраправыми?
Связал ли я как то с ультраправыми? Тоже хороший вопрос.
Знаете, один мужик из числа мне знакомых — ездил в Африку на подработку. Он до того не был расистом, а как вернулся — стал. А я еще совсем молодым сидел в ночном РОВД в одном из районов Чечни, и думал — нас сегодня вырежут или доживем до утра? Так что правым я, по крайней мере, сочувствую. Но сам не состою.
— Я беспартийный.
— Я не об этом спросил.
— Я не состою ни в одной сербской партии. Русской тоже. Я аполитичен.
— Тогда как вы познакомились с Василием Никичем?
Вот оно.
— Он приехал на стрельбище местной дружины. Попросил выслушать его.
— Вы ходите на стрельбище?
— Да
— Зачем?
— Чтобы стрелять.
Помощник министра полистал папку
— У вас много оружия. Зачем вам столько?
— Это граница.
— Но вы не ультраправый?
— Послушайте — сказал я — я какое-то время работал в Чечне, когда там была война. Так что все разговоры про то зачем кому-то нужно оружие — оставьте для кого-то другого. Оружие нужно для того чтобы прожить ночь. Эту и следующую. Может, оно и не потребуется, но если потребуется, лучше чтобы оно было.
— Вы встречались с Василием Никичем. Верно?
— Да. Это преступление?
— Нет, конечно. О чем вы говорили?
— Он спросил меня, все ли я рассказал полиции про ту убитую девушку.
— А вы все рассказали?
Я выдохнул
— Послушайте, к чему вообще этот разговор? А?
Помощник министра помолчал
— Василий Никич человек с большими связями. В том числе в Скупщине. Он не верит официальному расследованию убийства его родственницы.
…
— Он требует, чтобы мы включили вас в оперативную группу.
Вот как.
— Он мне это предлагал. Чтобы я расследовал.
— И что вы ответили?
— Нет.
Помощник министра задумался. Потом заговорил другим тоном.
— Мы действительно наводили о вас справки. Вы опытный оперативный офицер.
— Ну и что?
— Понимаете… все сложно. Есть решение министра… точнее предложение. Мы… могли бы предложить вам вот что. Работу консультанта.
— В каком смысле?
— Посмотреть уголовное дело. Может, мы что-то упустили.
— То есть, расследование в тупике?
Помощник министра ничего не ответил, но явно был недоволен.
А мне это нафиг было не нужно — возвращаться. Но потом я вспомнил, о чем я думал, когда ко мне постучался в дверь Душан и сказал, что в канаве труп.
И как вот рассказать эту правду читателям детектива? Что это за детектив такой — совершено убийство, а Эркюлю Пуаро, например — пофиг, он свою повышенную пенсию на карточку за службу в бельгийской полиции все равно получит, ну а то, что убивают… дело житейское. Все мы смертны, однако…