Итак, сербский угрозыск первым делом сделал то же, что сделал бы наш. Они заказали распечатку звонков с мобильного жертвы, а следствие начало вызывать и допрашивать всех кто оказался в списке. Сейчас практически любое уголовное дело об убийстве с этого начинается, а следователь так тянет время. Вызывает по одному — два человека в день и допрашивает. Типа дело идет, документы подшиваются.
Только тут сербский угрозыск ждал крайне неприятный сюрприз. В ночь с девятого на десятое — сигнал мобильного телефона Ани Никич прервался на набережной. И больше уже не возобновлялся. Это было первым серьезным ударом по следствию — получается, она неизвестно где была всю ночь десятого, весь день десятого и похоже еще в ночь с десятого на одиннадцатое.
Дальше они опять поступили, так как бы и я поступил. Они запросили все сотовые компании страны о том, не оформляла ли Аня Никич на себя новую трубку, и начали искать ее старую трубку.
Все сотовые компании страны ответили, что новую сотовую трубку Аня Никич на себя не оформляла.
Тогда они пошли по следам старой трубки. С того места, где прервался сигнал. А это была набережная Дуная. Они вызвали водолазов и прочесали все дно. И что удивительно трубку они нашли — на дне.
Получалось, одно из двух. Или она сама выкинула трубу, или кто-то вырвал у нее телефон и выкинул. Напрашивалось, что первое. Труба дорогая, одиннадцатая модель Айфона. Кто мог ее вырвать и выкинуть и зачем? Да так что владелица не подняла шум?
Получается, выкинула сама.
Проверив распечатку звонков, полиция нашла подтверждение первой версии — выкинула сама. Последний звонок на трубку поступил от ее парня, Лазаря Михалича. Поговорили, судя по всему так, что она в ярости выкинула в реку дорогую трубку.
Так, где же. А… вот.
Примерно в двадцать один ноль ноль по местному времени я почувствовал потребность позвонить Ане и попробовать еще раз поговорить с ней. Я набрал ее номер, но она сказала, что не хочет больше со мной разговаривать и бросила трубку. Я пытался сказать ей, что для ее ревности нет никаких оснований — но она не хотела даже слушать. После того, как связь разъединилась — я пытался набрать ее номер еще несколько раз, но она не отвечала.
Так…
Я пробежался по протоколу допроса и понял, что следователь допустил ошибку при допросе. Аня и Лазарь поссорились перед тем, как Аня пропала, причем поссорились серьезно, до бросания дорогих телефонов в реку. А следователь — не спросил, что послужило причиной ссоры, насколько обоснованы были претензии.
А зря.
Я пробежал дело, нашел еще один протокол допроса Михалича — к томам уже была опись. Но и там — этот вопрос не поднимался.