В обычае коммерсантов, в том числе Медичи, было открывать отдельный счет для каждого предприятия или партии товара. Такие счета обременялись всеми расходами, издержками и затратами и кредитовались доходом от продаж. Оставшаяся разница после завершения операции представляла прибыль или убыток и обычно проводилась по счету «Товарные прибыли и убытки». Иными словами, прибыль от торговли и прибыль от обменных операций записывалась раздельно. Такую систему открытия отдельного счета на каждое предприятие бухгалтеры и специалисты по истории бухгалтерии называют «венчурной бухгалтерией». Венчурная бухгалтерия устраняла необходимость в оценке товарных запасов. Поскольку записи в целом велись в соответствии с такой системой, нет ничего удивительного в том, что Лука Пачоли и другие ранние специалисты по бухгалтерии ничего не пишут об оценке запасов. Неудивительно и то, что в архивах Медичи нет примеров такой оценки.
Как показывает пример со 100 мешками миндаля, каждая партия товара требовала значительного внимания: необходимо было договориться с перевозчиком, нанять складские помещения, заплатить за провоз и таможенные сборы и найти потенциальных покупателей. Несомненно, все эти заботы поручались факторам. Роль управляющего, скорее всего, сводилась к одобрению сделок, которые совершали его подчиненные. Кроме того, управляющие следили за тем, чтобы товар продавался как можно быстрее: чем быстрее оборот, тем больше прибыль на инвестированный капитал.
Венчурная торговля основывалась на доверии, поскольку принципал почти не контролировал своих агентов. В лучшем случае он мог проверить, не обманывают ли они его, продавая товар ниже рыночной цены или удерживая часть прибыли[56]. Так как компании Медичи преимущественно вели дела друг с другом, у них, видимо, было меньше трудностей с ненадежными или неудовлетворительными агентами, чем у менее крупных компаний. Тем не менее до конца данная проблема не устранялась, и в переписке Медичи часто можно встретить обвинения управляющего одним филиалом в адрес управляющего другим филиалом, потому что присланная партия товаров продавалась медленнее, чем рассчитывали, или не принесла столько прибыли, сколько ожидалось. Поскольку грузоотправителей не было на месте, они не всегда понимали, какие трудности там возникают. Как мы помним, острую проблему в Средние века представлял дефицит денег. В результате трудно было найти покупателей, которые платили наличными и не просили продать товар в кредит на выгодных для них условиях.
Судя по переписке Медичи, виноватым оказывался либо грузоотправитель, либо грузополучатель. Первый иногда посылал товар плохого качества, который оказывалось трудно продать. Так, в 1458 г. миланский филиал жаловался на недоброкачественную шерсть, полученную по консигнации из венецианского филиала. С другой стороны, часто были недовольны и грузоотправители, которые, справедливо или нет, считали, что грузополучатели некачественно осуществляют свои обязанности. Уже в 1441 г. из венецианского филиала писали Бернардо Портинари в Брюгге, возмущаясь его неспешностью при продаже партии имбиря и перца. Даже Томмазо Портинари, управляющий филиалом в Брюгге, давил на своего брата Аччеррито, управлявшего миланским филиалом, чтобы тот ускорил продажу партии английской шерсти. И головное отделение во Флоренции не избежало критики; в 1455 г. лондонский филиал проявлял недовольство, потому что штаб-квартира продала английскую шерсть по такой низкой цене и при таком долгосрочном кредите, что прибыль оказалась очень низкой или ее вообще не было. Кроме того, как утверждали в Лондоне, Флоренция слишком либерально предоставляла кредит покупателям английских тканей. В 1467 г. Джованни Альтовити, управляющий филиалом в Венеции, интересовался, есть ли рынок для хлопка в Брюгге. После того как Томмазо Портинари посоветовал ему прислать партию, Альтовити выяснил, что хлопок не продается, потому что генуэзцы заполнили рынок турецким хлопком, и ни один покупатель не предлагал разумную цену даже на выгодных условиях.