Дивизеншутцкоммандо штурмбаннфюрера Шмидта разместилась в кормовом жилом отсеке, не отличавшемся удобством и тишиной. Сами подводники называли этот отсек «Потсдамской площадью» за постоянную беготню, шум, гомон. Впрочем, головорезы Шмидта не роптали. К отсеку примыкал вкусно пахнущий камбуз, где шустрил мастеровитый кок, а пост круглосуточной охраны секретного груза находился в пятнадцати шагах – сразу за дизельным отсеком. В жилом отсеке было тепло и сухо, что позволяло с относительным комфортом коротать свободное время: отсыпаться, листать журналы, играть в карты и просто трепаться о жизни…
От тунисской Бизерты до указанной Шмидтом точки было триста шестьдесят миль – ерунда по меркам современного надводного судна. Однако «семерка» к таковым судам не принадлежала. Ей со скоростью подводного хода в три узла предстояло затратить на этот поход целых сто двадцать часов! Если бы не ночные всплытия для подзарядки аккумуляторных батарей, во время которых она резво шла под дизелями, путешествие и впрямь растянулось бы до пяти суток.
В первую ночь Франц здорово нервничал и, пока шла подзарядка, торчал на мостике. Рядом дежурил вахтенный офицер с парой матросов-сигнальщиков, а штурмбаннфюрер, полагаясь исключительно на свои способности, вглядывался в темное небо и вслушивался в шелест волн.
Обошлось. Ни англичане, ни американцы этой ночью свои самолеты на бомбардировку экспедиционного корпуса Роммеля не отправляли.
Спокойной выдалась и вторая ночь: далеко по левому борту проплывали огни населенных пунктов Сардинии, а звездное небо пряталось за плотной облачностью, гарантировавшей относительную безопасность.
– Мы две ночи шли с хорошей скоростью, – сказал довольный Шмидт, спустившись в центральный пост.
– Вы правы, майор, – поднял голову от карты Минквиц. Это здорово сократило время в пути. Через сутки мы будем на месте – в десяти милях южнее Бастии.
В последнюю ночь похода видимость стала еще хуже. Слева, несмотря на близость, еле просматривались огни корсиканских городишек, справа по борту находились острова Тосканского архипелага: Монтекристо, Пианоза, Эльба… Но об их существовании можно было лишь догадываться, глядя на карту Средиземного моря.
После всплытия для очередной подзарядки Шмидт поднялся на мостик и первым делом посветил фонарем в сторону кормы.
– Один, два, три, четыре… – считал он сейфы.
Все двенадцать были на месте. Одиннадцать совершенно одинаковых, имевших обычный вид, и один, швы которого покрывал слой гудрона. Одиннадцать ящиков были пусты, и лишь этот – особенный – содержал в своих несгораемых недрах редчайшие древнеегипетские артефакты. Именно о нем перед отправкой каравана из Бизерты поведал фельдмаршал.