— Только помяни мои щеки еще раз, и я скормлю тебя хомякам! — ворчала Кикуко, толкая его вперед. — Хорошего вечера. Доброго пути домой, Эстер, и отправь всю информацию нашей дочери.
— Она юрист, ты знала? — с гордостью спросил мистер Ямаучи. — Она звонила сегодня?
— Еще нет. Она ждет, пока мы ей скажем, когда.
Она еще раз нам помахала, и они ушли по проторенному пути, который вел их обратно домой.
— Она каждый день привозит его сюда. Рассказывает историю, и он как по волшебству приходит ненадолго в сознание, — шептала я, наблюдая, как они шли к противоположной стороне леса. — Когда они придут домой, он опять все забудет. И так каждый день, но они оба счастливы. Это прекрасно.
— Ли-Мей, — сказал он вдруг.
— Что?
— Женщина, которую я любил девятьсот девяносто девять раз. — Он повернулся ко мне. — В этой жизни ее зовут Ли-Мей Жу, и как во всех наших предыдущих жизнях, она тоже ничего не помнит. — Нахмурился он и засунул руки в карманы джинсов. — Я знаю, ты хотела помочь мне увидеть жизни других людей... Я не расстроен. Но от этого мне печально от моей собственной истории, — продолжил он слишком быстро.
Я все еще думала о Ли-Мей.
— Ли-Мей Жу? Моя Ли-Мей?
— Почему это твоя?
Я не ответила, потому что она не была моей Ли-Мей, но была моей подругой, а теперь... теперь я не знала, как ей об этом не сказать.
— Не говори ей, — попросил он, словно смог прочесть мои мысли. — Я хочу, чтобы она была счастлива в этой жизни, да и сам тоже попытаюсь. Ты же желаешь нам этого?
Я не знала.
Голова болела тем сильнее, чем больше я пыталась это понять.
МАЛАКАЙ
— Она и правда сделала студию, — бормотал я себе, когда включил свет.
Когда я заканчивал портрет, я старался больше никогда на него не смотреть. Но все равно Эстер, назойливая, солнышко-нам-светит-даже-во-время-дождя Эстер поставила их на мольберты. Я вынужден был смотреть на них всех... на все ее портреты. И по какой-то причине я не чувствовал боли, хотя и жутко было видеть всю эту галерею ее глаз в разных оттенках, глаз, смотревших на меня в ответ. Боли не было из-за крутившихся в голове слов мистера Ямаучи:
«Секрет долгой жизни, Малакай, в том, чтобы любить жизнь и не принимать страдания ради любви за страдания, но находить в них отраду».
Дотянувшись, я выключил свет, и, прежде чем закрыть дверь, запер ее изнутри.
ГЛАВА 10. ЗВОНОК-БУДИЛЬНИК
МАЛАКАЙ
СУББОТА
БИП...
БИП...
БИП...
Только не это.
— Проснись и пой.
Переворачиваясь, я прикрыл глаза, защищаясь от солнца.
— Скажи, так будет каждый день?
— Пока не начнешь вставать раньше меня. Вот завтрак.
Слева меня ждала полная тарелка еды и чашка горячего кофе без кофеина. В этот раз на столовом серебре была бабочка-оригами.