«Надо позвонить Лейбу», – переключился невидимый тумблер в голове. Словно по команде Алиса поднялась с пола и направилась к рассыпанным по полу книгам, среди них валялась дивная новенькая винтовка с оптическим прицелом. Алиса бездумно подняла ее, повертела в руках, ствол был гладкий, прохладный, на боку название: “Benelly”.
– “Bеnelly”. Красиво. Из него-то тебя и уконтрапупили, – печально сыронизировала она, обращаясь к покойному гражданину Америки, и бросила оружие на тело Льюиса. И тут же спохватилась:
– Она мне еще пригодится, – и торопливо подняла винтовку.
Ей пришла в голову здравая мысль осмотреть дом Льюиса. На всякий случай. Судя по тому, что она провела здесь не меньше получаса и не слышала ни единого постороннего звука – дом пуст. Но наученная горьким опытом Алиса решительно сжала ствол винтовки и направилась на разведку. Первый этаж, состоявший из холла и небольшой, грязноватой кухни, выглядел необитаемым, в мойке – неряшливая гора немытых тарелок, на усыпанном засохшими крошками столе – кофеварка с остатками темной бурды. Похоже, Льюис обходился без прислуги. Неслышно ступая, девушка поднялась по узкой деревянной лестнице наверх, где размещались две небольших спальни. Одна, оклеенная мещанскими обоями в мелкий голубой цветочек, со скромной односпальной кроватью у окна, выглядела нежилой. Во второй, с французским окном во всю стену, гигантской кроватью под шелковым покрывалом пошлого розового цвета, царил хаос. Кругом валялись какие-то фотографии, журналы, на полу и тумбочках неряшливо торчали початые бутылки, по стенам развешены фотопортреты самого хозяина, на одном– в полный рост и совершенно голый, на другом – в плавках и на корточках. На фото Льюис выглядел отвратительно: большое круглое брюхо, нависающее над шлангообразным мужским достоинством, обрюзгшее лицо, заросшее синеватой щетиной, мерзко ухмылялось, буравя пространство маленькими похотливыми глазками. Прямо напротив окна Алиса углядела две странные металлические конструкции. Приблизившись, она внимательно осмотрела установленный на штативе мощный фотоаппарат с цейсовским объективом, потом инстинктивно глянула в торчащий рядом телескоп и резко отшатнулась. Судя по тому, что она буквально воткнулась носом в собственную гостиную, где у распростертого на полу, тела Марка двигались две неясные мужские фигуры, господин Льюис увлекался отнюдь не астрономией. И по ночам вместо далеких галактик предпочитал изучать чужие спальни.
– Гадость какая, – прошептала Алиса, и на ее лице появилось выражение брезгливости. – Старый извращенец, – бросила она гаденько улыбающемуся портрету Льюиса. – Забавлялся, подглядывая за нами, скотина! Тьфу!