Последний раз, когда я была на кухне Эмори, мы с Треем отнесли доску Уиджи в подвал, чтобы провести первый сеанс, – но все было точно так же, как я помнила. Часы с кукушкой, на которые мы с Дженни смотрели, проверяя время, все еще висели рядом с холодильником. Миссис Эмори до сих пор хранила банку для печенья на столешнице. Я подняла крышку, чтобы заглянуть внутрь, – да, там все еще лежало печенье «Орео». Зловещее чувство, что я хожу по чужому дому, хотя не должна бы в нем быть, не покидало меня, так что на кухне я не задержалась.
В подвале Эмори, как и в нашем, пахло плесенью. Все, из чего выросли мальчишки, было упаковано в коробки и хранилось здесь. Тут были стеллажи, на которых стояли коробки с разными вещами – от костюмов на Хэллоуин до кучи старых налоговых квитанций. Я была уверена: Трей сказал, дневник лежал в подвале где-то среди вещей, которые его мама привезла из дома своих родителей, но он не упомянул, где именно. Я просмотрела все коробки с полок и даже заглянула в те, которые не были подписаны, но нигде не было вещей, принадлежавших миссис Эмори в молодые годы.
Затем я заметила рядом с диваном кедровый сундук, который использовался в качестве кофейного столика. На нем остались следы от чашек и тарелок, которые мы с Треем ставили без подставок, когда были маленькими. Я села на диван, забыв, что крышки деревянных сундуков (как и подаренной Треем шкатулки) держатся на шарнирах. Усиление покалывания кожи головы означало, что я на верном пути. Я опустилась перед сундуком на колени, открыла замки-защелки, подняла крышку и увидела, наверное, практически все вещи матери Трея времен ее молодости, когда она еще была мисс Мэри Свенссон. Сложенные письма и футболки с благотворительных событий, проходивших в старшей школе Уиллоу двадцать лет назад, плюшевые звери, фотоальбомы, ежегодники, и еще… дневник в кожаном переплете, спрятанный у одной из стенок сундука.
Я посмотрела на телефоне время. Пройдет еще пара часов, прежде чем Эмори вернутся, но вот моя мама, вероятно, будет на кухне делать себе кофе уже через двадцать минут. Поэтому я пролистнула страницы дневника до момента рождения Трея, проглядывая абзацы на каждой странице…
15 октября
…заказала двойной эспрессо, очень вкусный, и мы поговорили о двустороннем соглашении об инвестициях на зарубежном рынке. Я была так польщена, что он думал, что я знаю достаточно о международном бизнесе, чтобы поддерживать разговор на эту тему, а когда мы уходили, он спросил о моих планах на пятницу после занятий.
Из заметок ранней осени я узнала, что Майкл Симмонс вел один из вводных курсов по бизнесу, который посещала будущая миссис Эмори. К Рождеству они уже спали друг с другом и она была по уши влюблена. Мэри уехала в Уиллоу, мечтая о нем и об их совместном будущем, так как Майкл признался ей в любви и намекнул, что когда-нибудь уйдет к ней от контролирующей и поверхностной жены. Когда мать Трея вернулась в кампус к концу января, она поняла, что забеременела, и с воодушевлением готовилась рассказать об этом возлюбленному. Пропустив пару страниц, я нашла то место, о котором говорил Трей, – описывалась встреча с юристами Майкла Симмонса в их офисе в Чикаго. Они хотели убедить ее прервать беременность по причинам, которые озвучил Трей; но юристы также сообщили, что был еще и вопрос наследства.