– Твой желудок крепче, чем я думал, если ты проглотила скорпида и тебя не стошнило.
Бришен был удивлен. Она едва могла смотреть, как он потрошит тушку, он не смел надеяться, что от вкуса мяса ее не вывернет снова.
Ильдико освободила пальцы и погладила Бришена по руке.
– Мне кажется, двор каи не так уж сильно отличается от гаура. Придворные следят друг за другом и строят козни. Только и ждут возможности позлословить или кого-нибудь высмеять. Если не хочешь, чтобы скучающие леди и джентльмены вонзили в тебя когти, ешь то, что подали, и делай вид, что пища тебе по вкусу. Я давно научилась жевать не дыша и выдыхать через нос, глотая. И я слежу, чтобы мой кубок всегда был полон.
Она подмигнула Бришену и наколола на нож кусочек, который наконец перестал дергаться.
– Это самое страшное, что мне доводилось пробовать, но оно не сравнится с любимым блюдом короля Сангура – гороховым супом, который – я готова жизнью покаяться – готовит орда демонов в своей же гниющей плоти. Его непременно подавали к столу раз в неделю. Хотя не могу припомнить, чтобы кому-то пришлось вступать в бой с горохом, прежде чем его проглотить.
Беспокойство Бришена за то, выдержит ли Ильдико еще одно застолье, исчезло вместе с любыми сомнениями по поводу того, как она приспособится к новой жизни. Сейчас она стояла рядом с ним в трапезной, испуганная, но полная решимости. Эта гаури не только выживет на земле каи, она будет здесь процветать.
Герольд объявил о прибытии короля и королевы. Разговоры тут же смолкли, и гости одновременно поклонились. Ильдико прильнула к Бришену.
– Молюсь, чтобы королева не решила пустить меня на пирог.
В ее голосе угадывалось веселье, но Бришен различил в нем нотку страха.
Он сильнее сжал ее руку в своей.
– Пусть попробует, и я спущу с нее шкуру и насажу на вертел.
Тихий смешок ласкал слух.
– Нельзя. Она твоя мать, Бришен.
– И безжалостней врага я не встречал, – ответил он.
Они оба выпрямились, потому что королевская чета прошла мимо, и Бришен заметил, что Секмис послала им обоим обжигающий взгляд, прежде чем сесть за стол рядом с супругом. Следом, по правую руку от короля, сели брат Бришена Харкуф и его жена Тайи.
Бришен легонько подтолкнул Ильдико.
– Наши места рядом с королевой, – сказал он.
Ильдико стиснула его руку.
– Очаровательно, – пробормотала она.
Дальше, как всякий раз на пиршествах во дворце, все пошло по заведенному распорядку. Придворные сражались за лучшие места и спорили, чье происхождение и высокое родство позволяет сесть ближе к королевскому столу. Бришен вздохнул, поигрывая столовым ножом. Каждый раз одно и то же, и он нисколько не скучал по всему этому, когда уезжал в свое уединенное поместье.