– Господин унтер! – Классен отсалютовал ему топором. – Добро пожаловать!
Мальчишка не унывал, даже напротив, выглядел непривычно возбужденным. Наверное, предвкушал последний бой и героическую смерть с оружием в руках. Вторую на его памяти.
– Решил зайти в гости, проверить своих «Висельников», – усмехнулся ему Дирк, ныряя вниз и прикрывая голову. Где-то рядом лопнул шрапнельный снаряд, в траншею полились сотни песчаных водопадов с поверхности. – Смотрю, у вас здесь настоящая пирушка.
– Так точно. Угощаем французов, чем есть, господин унтер!
– Отлично. Не жалейте перца, французы любят поострее!
– Есть не жалеть перца!
Появление Дирка вызвало оживление. Наверное, его уже считали погибшим. Дирк встретил каждый обращенный к нему взгляд, кому-то кивнул, чьего-то плеча коснулся рукой. Мертвецов в траншее было так мало, что это не заняло много времени. Он даже снял шлем, чтобы все «Висельники» видели его лицо. И спокойствие, которое, как он надеялся, все еще властвует над этим лицом.
Боковой отросток траншеи приспособили под временный штаб и госпиталь, если, конечно, могут существовать госпитали для мертвецов. Когда Мертвый Майор сказал, что Тоттлебена почти разрубили пополам, он ничуть не преувеличивал. Удар, который достался командиру третьего отделения, мог перерубить вековой дуб, и только исключительная прочность доспехов каким-то образом помогла ефрейтору не разделиться надвое. Тоттлебен сидел у стены, безвольно привалившись к ней спиной, ноги не держали его. И держать не смогли бы, поскольку были практически отделены от него.
Крамер ходил взад-вперед, раздраженно комкая карты. Оказавшись командиром крошечного отряда, затерянного в дебрях траншей, ничтожного и беспомощного, он не пал духом. Напротив, судя по всему, его пытливый ум каждую секунду тратил на осмысление ситуации и выработку плана.
– Трое за последние полчаса!.. – выкрикнул он со злостью, не замечая Дирка за спиной. – А мы не можем даже высунуться, сидим, как дохлый рак в норе!..
– Потери неизбежны, – спокойно отозвался со своего места Тоттлебен. – Французы превосходят нас семь к одному. Даже без учета танков и артиллерии.
– Это не потери, это медленное уничтожение отряда! – Крамер дал волю своему голосу, и его эхо задребезжало в искусственном ущелье под выцветшим зеленым небом из маскировочных сетей. – Нам стоило идти вперед для воссоединения с четвертым отделением Карла Йохана! Зря я вас послушал. Надо было идти…
– Вы сами знаете, что это невозможно, ефрейтор Крамер. Три штурмовые команды окружили нас полукольцом. – Тоттлебен ткнул пальцем в карту. – Они вспороли бы нам бока, как испанские бандерильеро – прущему напролом быку. Еще две только и ждут нашего движения, перекрыв основные ходы сообщения с этих сторон. Четвертое отделение, если оно еще существует, так же далеко от нас, как если бы между нами был Ла-Манш. Мы отрезаны. Мы больше не самостоятельная сила, лишь очаг сопротивления, тлеющий до тех пор, пока французы не решат заняться нами всерьез.