Как бы то ни было, воин остается воином до конца своих дней. Превозмогая немочь, забывая о ней, Тамерлан упивался своей последней мечтой. На ее осуществление он собирался потратить последние силы. Она стоила того, потому что речь шла о завоевании Китая. Великие ханы, законные владетели всех монгольских улусов, даже когда их предводители вели себя как независимые государи, еще при Хубилае поселились в Пекине и заняли свое место в ряду китайских династий. Поэтому можно сказать, что в какой-то степени Китай теоретически властвовал над Ильханами, Золотой Ордой и Чагатаидами.
Само собой разумеется, что с таким положением вещей Тимур мирился скрепя сердце. Как сообщают исторические источники, он вел себя как примерный вассал: отчитывался о своих поступках и завоеваниях точно так же, как Чагатаиды, Джучиды и Ильханы. Почему он вел себя именно так? Вероятнее всего, причины тому были сугубо экономические. Известно, что он очень интересовался вопросами международной торговли, и обмен товарами с Китаем являлся для него фактором наиважнейшим.
Самолюбие, страдавшее при отправке очередной дани, почти мистическая тяга к Китаю, желание овладеть всем наследством Чингизидов — таковы причины, по которым Тимур задумал очередную кампанию. Но нужно было придать этим планам приличествующий вид. Великий эмир уверял, что подошел к такому возрасту, когда уже думают лишь о прощении за совершенные ошибки. А какое лучшее средство для его обретения, как ни «священная война» с «неверными». Это был единственный случай, когда он не искал «неверных» там, где их нет.
Подготовка к войне была очень серьезной, были продуманы все мелочи. Великий эмир предусмотрел специальную экипировку, которая позволяла ратникам благополучно пересекать огромные пустынные и заснеженные пространства. Он не хотел предоставить случайности ни малейшего шанса, не желая вновь испытывать страдания, которым подвергся, преследуя Тохтамыша. Еще никогда он не был подготовлен так хорошо! Он должен был добиться успеха как всегда, но…
Тимур выступил в поход в самый разгар зимы. Внезапность — на нее тоже делался расчет. Но быть до конца уверенным в том, что до Китая не дошли слухи о приготовлениях в Трансоксиане было нельзя. Великий эмир намеревался пройти Центральную Азию за три месяца, чтобы нанести по Китаю внезапный удар. Его войска шли, оставляя за собой реки крови. Такая неоправданная жестокость не могла остаться безнаказанной. Небо порой перестает помогать даже самым сильным. Тимур сделал остановку в Отраре[30], покинуть который ему суждено не было. Великий эмир заболел.