– Моя думай, что твоя уже понимай кое-какой основ профессия, и пойти сейчас же в лес, и хорошо работай, и больше не задавайся, а не то моя сломай твоя шесть или семь конечность, усек?
– Усек. – Флинн развернулся кругом и легким галопом помчался в лес, чтобы искать там яйца ганцера.
«Как же выглядят эти проклятые яйца?» – гадал, блуждая по лесу, Марвин.
А еще не мешало бы знать, какой прок от темных очков в сумрачной чаще. И для чего нужна дурацкая тяжеленная тренога.
Он скользил между деревьев бесшумным призраком. Раздувались его ноздри; глаза расширились, выпучились и сократили частоту моргания. Золотистая шкура, слегка попахивающая аппистиниумом, подрагивала, чутко реагируя на движения мышц, расслабленных, но всегда готовых к экстренным действиям.
Его окружала симфония красок: зеленые и серые тона, кое-где тонкие алые ноты лозы, тут и там пурпурные аккорды кустов лиллабабы, и редко, но дерзко – оранжевые гобойные каденции хлыстозвона. Однако эта цветовая полифония не радовала душу, а напротив, вызывала мрачные мысли – подобным образом на психику действует парк аттракционов в час предрассветной тишины.
Но чу! Что это? Вот там, слева, невдалеке? Да-да, сразу за деревом бокку? Неужели?!. Да это же…
Флинн правой рукой раздвинул листву и низко наклонился. И в гнезде, сплетенном из травы и хвороста, увидел поблескивающий овоид, ничто так не напоминающий, как инкрустированное самоцветами страусиное яйцо.
Выходит, десятник прав: яйцо ганцера ни с чем не спутаешь.
Изогнутая пестрая поверхность мерцала миллионом волшебных огоньков; ароматами полузабытых грез по ней плыли тени, кружились и корчились тающими призраками фантомов. Вглядываясь в находку, Марвин пытался критически оценивать свои впечатления, а их хватало с лихвой, и они порождали самые разные ассоциации: песня в вечерних сумерках, неторопливая пастьба скота у ручья с хрустальной водой, грустный запыленный кипарис возле мощенной белым камнем дороги…
Мучительно перебарывая сентиментальность, Марвин наклонился еще ниже и протянул руки, чтобы решительно поднять яйцо ганцера и заключить в пластиковый мешок. Вот его ладонь нежно легла на сияющую выпуклость…
…и тотчас отдернулась: сияющая выпуклость была горяча, как геенна огненная.
В устремленном на находку взгляде Марвина появилось уважение. Теперь понятно, для чего сборщикам выдаются щипцы. Флинн взял инструмент в руки и осторожно сомкнул его челюсти на вожделенном овоиде.
Вожделенный овоид запрыгал прочь, что твой резиновый мяч. Марвин галопом пустился вдогонку, возясь на бегу с сетью. Яйцо ганцера выписывало зигзаги и рикошетило от препятствий, а потом взяло да и юркнуло в густой кустарник. В отчаянии Марвин бросил сеть, и, видать, сама удача направляла его руку.