– Вы еще здесь? – спросил он. – Голубчик, ваше присутствие становится раздражающим для слуха и обременительным для прочих чувств.
– Чего?! – прорычал Черный Дени.
– Того, – насмешливо ответил Марвин. – Навязчивость – верный признак непорядочности, качества, которое я никогда не находил забавным. А коли так, любезный, соблаговолите унести отсюда свою перегретую тушу, иначе мне придется охладить ее кровопусканием, которому позавидует любой цирюльник.
Дерзкое это оскорбление, произнесенное с ледяной вежливостью, заставило Черного Дени уронить челюсть. Оправившись же от изумления, он с быстротой, которая не вязалась с его грузностью, выхватил меч и рубанул с такой силой, что расколол пополам тяжелый дубовый стол. Он бы и Марвина располовинил, если бы тот не успел уклониться.
Дени взревел от ярости и атаковал, размахивая клинком, как взбесившаяся мельница – крыльями. Но Марвин ловко отпрянул, сложил и засунул веер за пояс, закатал рукава, низким поклоном ушел от нового удара и спиной вперед запрыгнул на кедровый стол. А затем, поигрывая изогнутым ножом, скользящими шагами двинулся навстречу громиле.
– Тикай, барич, спасайся! – прокричала ему прислужница. – Куды ж тебе супротив него с этакой-то зубочисткой!
– Берегись, юноша! – предостерег горбун, нашедший себе убежище между выпуклыми боками громадных бочек.
– Выпусти ему потроха! – заорал тощий, длинноносый, разноглазый субъект.
– Господа, помилосердствуйте! – взвыл в отчаянии трактирщик.
Поединщики встретились посреди зала, и Черный Дени с перекошенной от злости физиономией сделал обманный выпад, а затем рубящий удар, способный снести взрослый дуб. Марвин со сверхъестественной точностью парировал чужой клинок из en quatre и сразу же провел riposte из en quinze, попытавшись вспороть противнику живот. Лишь аномальное проворство спасло Дени от этого revanche[37].
Громила снова встал en guarde[38]и посмотрел на противника с заметным уважением. Но тотчас вновь исполнился ярости берсерка, взревел и ринулся вперед, тесня Марвина через чадный зал.
– Два золотых наполеона на большого парня! – вскричал надушенный денди.
– Принято! – воскликнул горбун. – Заметил, какая у мальца работа ног?
– Да какая б ни была, ногам со сталью не тягаться, – прошепелявил франт. – А готов ли ты подкрепить свое мнение звонкой монетой?
– Еще как готов! Ставлю пять луидоров! – Горбун полез в кошелек.
От этих двоих заразились азартом все остальные.
– Десять рупий на Дени! – заявил длинноносый. – Предлагаю три к одному!
– Лучше четыре к одному, – возразил трактирщик, с которого мигом слетел страх. – И семь к одному на первую кровь. – В его руке возник мешочек с золотыми соверенами.