Силу ключ-камень набрал неимоверную. Несмотря на малое, относительно Гипербореи[1], население, количество истинно верующих здесь превышало таковое в стольном граде. Находясь в опасном районе, в постоянной борьбе, жители полиса, все как один, обращались за милостью к Септонии. Их чистая вера щедро питала монолит.
— «Хороший знак!» — подумал Иппатий, когда увидел, какие тихие и спокойные воды священного озера.
Кого-то неугодного они бы не приняли. Последняя, не считая Мстислава, представительница рода Вяземских рассекала синюю гладь легко и непринуждённо, постепенно погружаясь все глубже.
Вода согревала ее, дарила приятные ощущения. Наполняла тело силой, вымывала сомнения. Все лишние мысли покинули Мирославу. Она шла к пятиметровой остроконечной глыбе и не думала ни о чем.
— «Добралась!» — мысленно выдохнул Иппатий.
За почти сто лет его долгой жизни девушка оказалась всего лишь второй из допущенных к обряду претендентов, кто смог дойти до монолита. Остальных завернули воды святого пруда. Первым был он сам. Много-много лет назад.
— «Я не ошибся, предоставив ей шанс!» — внутренне ликовал игумен.
Ещё бы. Проводить инициацию можно было лишь раз в три года. Потому приходилось выбирать воистину достойных претендентов. Кроме того, у него, наконец- то, появилась потенциальная преемница. А ведь старик так переживал, что храм не на кого будет оставить. Ранее равнодушный, теперь Иппатий смотрел на девицу чуть ли не с обожанием.
Мира же приблизилась к духовному камню ещё ближе, прижалась к нему, попыталась обнять и коснулась лбом твёрдой поверхности.
Такого не посмел сделать даже игумен. Вернее, он попытался, но сила артефакта оттолкнута его, не позволив прикоснуться к святыне.
Поначалу княжна просто стояла рядом. Потом из древней реликвии стала струиться энергия. Шакти веры наполняло девчонку. Ее нагое тело переливалось золотистым светом и становилось все краше. И до того красивая, Мира превращалась в совершенство. Уходила угловатость фигуры, подросла грудь, округлились бёдра, слегка заострились черты лица, удлинились и совсем осветлились волосы. Но внешние изменения были лишь отражением внутренних пертурбаций.
— Иерей?!! — неверующе вслух пробормотал Иппатий, когда сила перестала вливаться в девчонку.
В Святой Церкви была своя градация уровней развития. Так вот, Мирослава перескочила все низшие звания — алтарника, псаломщика и дьякона. Она получила от Богини сразу первый духовный сан. В то время, как сам игумен начинал служение с простого псаломщика.
По мирским канонам мощь княжны теперь равнялась пику низшей инфосферы. Причем при условии заполнения всех шести лучей.