— Линара! Тут всё горит… Всё в огне… Помоги мне! Не знаю, как, но ты влияешь на руну!
— Потерпи, — донеслось, откуда-то издалека, — Я сейчас. Да где же он!? Точно ведь был здесь…
Девушка пыталась сосредоточиться на голосе хозяйки этой комнаты, в надежде хоть немного отвлечься от кошмара наяву. Она понимала, что всё видевшееся ей — не правда, а действие проклятья. Но жар от ядовитого пламени настолько реален! Кожа покраснела и болела, словно сгоревшая на солнце. Казалось, вот-вот воспламенятся волосы на голове, и за пару секунд от нее останется лишь горстка пепла.
Никаких сомнений, проклял ее тот, кто держал души умерших взаперти. После того, как засек вчера их с папой разговор, неизвестный колдун терпеливо ждал, пока она попытается снова выйти на связь. А когда убедился, что у нее это действительно легко получается, и особняк с готовностью раскрывает перед ней барьер на ту сторону… Наверняка испугался, решив расправиться раз и навсегда.
Но, если руна настолько сильна, почему она слабнет при одном лишь прикосновении Линары?
Она не могла больше рассуждать, черное пламя было совсем рядом. Языки огня перекинулись на обивку кресла.
Амелии бы вскочить, попытаться спастись, но она вдруг обнаружила, что не может пошевелиться! Оставалось лишь завороженно следить, как тьма пожирает яркий голубой узор на ткани, неукротимо приближаясь к ее вцепившимся в подлокотник пальцам.
Вдруг все прекратилось. Исчезли черный огонь и жар, созданный им. Девушка моргнула пару раз, прогоняя остатки наваждения, и озадаченно уставилась на свое запястье. Кожу холодил широкий браслет из светлого металла, расписанный такими же неизвестными ей знаками, один из которых был выжжен на ладони. Спохватившись, разжала онемевшие от напряжения пальцы, отрываясь от подлокотника, и взглянула на руку. Руна исчезла.
— Но… Как у тебя это получилось? — вскинула взгляд на замершую рядом Линару.
Затем вновь посмотрела на браслет. Прикоснулась к нему, провернула, пытаясь найти застежку. Украшение было сплошным, ощущалось весьма тяжелым и очень плотно прилегало к коже. Амелия нахмурилась, попытавшись снять его, но не вышло даже на миллиметр сдвинуть.
— Лучше скажи, куда ты влезла? Это охранная руническая порча, созданная лично папой.
— Поэтому я не узнала ее…
Амелия осеклась и замолчала. Она продолжала смотреть на браслет, но уже не видела его. Изображение поплыло и затуманилось. Значит, лорд Доэйр — тот самый колдун, заточивший души умерших в стенах особняка? Но зачем?! К тому же, среди несчастных была и его жена! А может, он создал эту руническую защиту на всем доме, и она никак не связана со злодеем? Идти выяснять это напрямую было бы слишком глупо. Или нет?