Его губы сжались в тонкую линию. И в расчетливом взгляде ясно читалось, что он совершенно сбит с толку и не понимает, как себя вести.
– Чего хочу я? – прорычал он. – Хочу, чтобы компанией, много поколений принадлежавшей нашей семье, управлял не испорченный ребенок, который думает, что может трахаться с кем хочет…
– Притормози, – проговорил я, подняв руку. – Тебя освободили от должности моего отца до особого распоряжения. Но если хочешь поговорить о «Марш Фарма», то я вот что скажу. В данный момент компания, которую основал твой дед, вот-вот может отправиться на свалку истории как виновник одной из самых страшных эпидемий в современном мире. И прости, что лопнул твой пузырь нетерпимости. Но то, что следующий гендиректор фирмы окажется геем – наименьшая из твоих проблем.
Эти слова ударили его, словно пощечина, но он быстро пришел в себя.
– Ты все еще хочешь занять этот пост? Или тебя привлекает многомиллионная зарплата?
– Я хочу получить эту должность, чтобы следующие десять лет «Марш Фарма» не пыталась разорить людей, борясь с судебными исками. Им нужно помочь. Мы все возместим.
– Возместим? Боже.
– Да. Когда я стану генеральным директором, то прекращу все продажи ОксиПро. С продвижением в Индонезию покончено. Мы не станем обвинять зависимых во всех грехах. И в каждую выплату пострадавшим станем включать бесплатные лекарства для борьбы с зависимостью от препарата. Мы оплатим все штрафы и иски о возмещении ущерба…
– А как ты собираешься держать нас на плаву, разбрасывая деньги, словно конфетти?
– Орвейл – это прорыв. Ты сам это сказал. Он не так популярен, но должен помочь. А если мы обанкротимся, улаживая судебные иски, то так тому и быть. Но, несмотря ни на что, я не собираюсь отворачиваться от этих людей.
– А если я не одобрю твое повышение?
Я усмехнулся.
– И оставишь Милтона во главе компании? За ложь правительству его запросто могут отправить за решетку. Отдай место мне, и я приложу все усилия, чтобы сделать что-нибудь хорошее. В противном случае, я присоединюсь к пострадавшим, чтобы уничтожить тебя еще быстрее.
– Ты бы отвернулся от нас? – насмешливо произнес он. – Ушел от миллиардов? Потому что денег больше не будет. Я оставлю тебя без гроша…
– Зато я останусь собой. В любом случае, речь никогда не шла о деньгах. Я бы предпочел быть нищим и счастливым рядом с любимым мужчиной, чем богатым и несчастным, погрязнув во лжи.
– Любовь, – фыркнул он.
– Да, любовь. То, что сказал сегодня Эдди, верно на сто процентов. От любви к Максу у меня просто крышу снесло. И даже то, что творили со мной на Аляске, не смогло этого изменить. Ничто и никогда не сможет.