– Мистер Сайлас, вы знакомы с Максом? – спросила Рамона, окинув нас обоих острым взглядом.
– Да, – ответил он, не глядя на меня. – Где, черт возьми, Джером?
– Сегодня День труда[13], – пояснила Рамона. – У него выходной.
– Черт. Ладно. Я сам поведу машину.
– Макс сказал, что тоже собирался в город, – проговорила Рамона. – Может, подвезете его?
Сайлас протянул руку, чтобы взять яблоко из стоявшей на столе стеклянной вазы. Но, услышав слова Рамоны, замер.
Я почувствовал, как он сверлит мне взглядом затылок.
– Нет, не стоит. Я вызову «Убер».
Сайлас взглянул на Рамону. Казалось, она приглядывала за всем и сразу, но при этом умудрялась ничего не упускать.
– Я тебя отвезу, – бросил Сайлас. – Выезжаю прямо сейчас. Ты готов?
– Конечно, но не нужно…
– Пошли.
Он вышел, и я последовал за ним. Рамона помахала мне вслед рукой и по-матерински понимающе улыбнулась.
Я догнал Сайласа по дороге. На длинных ногах он стремительно шагал по комнатам, направляясь к гаражу. Так, словно дом горел.
«Не хочет, чтобы кто-то видел, как мы уходим вместе».
– Слушай, если тебе трудно или нет желания…
– Я ведь все равно туда еду. Почему мне должно быть трудно?
– Ну, хотя бы потому, что я тебе не очень нравлюсь.
Он замер возле задней двери, ведущей за пределы поместья.
– Это не так. Я не чувствую к тебе неприязни. Я тебя почти не знаю.
– Ты знаешь гораздо больше многих. – Я поднял руки. – Слушай, все в порядке. Я понимаю. Ты не хочешь дружить, но и воевать нам ни к чему. Судьба и Рамона сговорились, чтобы свести нас вместе…
Сайлас поднял руку, и мы замолчали, услышав в коридоре чьи-то шаги.
Вскоре все стихло, и он бросил на меня тяжелый взгляд.
– Мы не вместе, – проговорил он и толкнул ведущую наружу дверь.
– Боже, это не… Забудь. – Я почувствовал, как вспыхнули щеки.
Я последовал за ним по мощеной дорожке, что вела к дюжине гаражей сбоку от дома. Утро выдалось пасмурным и холодным. Над листьями деревьев, ограждавших подъездную аллею, висела тонкая дымка тумана.
Сайлас нажал кнопку на брелоке, и одна из гаражных дверей открылась. Внутри стоял блестящий черный «Рэндж-Ровер» с серебристой решеткой спереди. Я забрался внутрь. Запахи одеколона, новой кожи и самого Сайласа навеяли воспоминания о вечере после собрания Анонимных наркоманов.
Он сел за руль и какое-то время не двигался.
– Макс…
– Забудь, – проговорил я.
Мускул на его челюсти дернулся, и он вперил взгляд в лежащую перед ним изогнутую подъездную дорожку.
– Прости, – наконец, сказал он. – За тот вечер в машине.
– Ты не заставлял меня говорить под дулом пистолета, – резко бросил я. – И ты уже извинился…