В комнату вошла полноватая медсестра. Она двигалась уверенно, но вместе с тем осторожно, как продавщица в посудном магазине.
– Месье?
– Комиссар Лорантен. Это я звонил сегодня утром. Мне хотелось бы увидеться с Луизой Розальба.
Медсестра улыбнулась. На груди у нее была позолоченная брошка – имя «Софи».
– Да-да, помню, – сказала она. – Мы предупредили Луизу, она вас ждет. В последнее время у нее трудности с речью, но голова ясная, не сомневайтесь. Она все понимает. Комната номер сто семнадцать. Только прошу вас, комиссар, будьте с ней помягче. Мадам сто два года, и к ней уже очень давно никто не приходил.
Комиссар толкнул дверь комнаты 117. Луиза Розальба сидела у окна, в три четверти оборота, и внимательно смотрела на расположенную под окном парковку. Туда как раз только что зарулила «ауди-80», из которой вышли женщина с букетом цветов и двое ребятишек. Наверное, этим она и занимается целыми днями, подумал комиссар. Наблюдает, как к другим обитателям дома приезжают родственники.
– Мадам Розальба?
Старая женщина повернула к нему густо покрытое морщинами лицо. Лорантен улыбнулся.
– Меня зовут Лорантен, комиссар Лорантен. Софи – медсестра – должна была предупредить вас, что я хочу с вами поговорить. Заранее прошу прощения, но я… Меня интересуют ваши воспоминания. Не самые лучшие воспоминания. Я пришел расспросить вас о гибели вашего единственного сына Альбера, утонувшего в 1937 году.
Хрупкие руки, лежавшие на пледе, накинутом на колени, охватила дрожь. В глазах блеснула влага. Луиза Розальба открыла рот, но и все – ни звука.
Комиссар окинул взглядом стены комнаты. Ни распятия, ни фотографий. Где счастливые лица детей, внуков и правнуков? Где трогательные снимки крещения и первого причастия? Где торжественные свадебные фото? Единственным украшением служила репродукция картины Моне «Прогулка» с элегантной молодой дамой и мальчиком посреди заросшего полевыми цветами луга.
– Я… у меня, – продолжил комиссар, – есть к вам несколько вопросов. Нет-нет, не надо вставать. Я постараюсь помочь вам все вспомнить.
Комиссар наклонился и вытащил из сумки черно-белую фотографию с надписью: «Школа Живерни. 1936/37 учебный год».
Он положил снимок на прикрытые пледом колени. Старая женщина так и впилась в него глазами.
– Это Альбер? – спросил комиссар, указывая на мальчика во втором ряду. – Это он?
Луиза кивнула. На снимок капнула слезинка, за ней другая. Словно в школьном дворе пошел дождь. Послушные дети не обратили на него никакого внимания и по-прежнему старательно смотрели в объектив неведомого фотографа.