Еще девять минут. И она убежит.
Дети корпели над математической задачей. Пусть ненадолго отвлекутся от Арагона и живописи. Кое-кто из родителей высказывал ей свое недовольство – дескать, она слишком мало внимания уделяет полезным и точным наукам, например математике…
Преступно мечтать…
Стефани обратила взгляд своих фиалковых глаз в окно, вдаль, за тополя в саду Моне.
– Ты что, так и не сдала картину? – прошептал Поль, поворачиваясь к Фанетте.
Фанетта его не слышала. Учительница пристально смотрела в окно.
Скоро!
Фанетта прокралась к парте, за которой сидел Поль.
– Что ты сказал?
– Картина? На конкурс?
Винсент не отрывал от них странного взгляда. Мэри ерзала на стуле, дожидаясь, чтобы поднять руку, как только учительница отвернется от окна.
– Не смогла. Меня сейчас мать по утрам до самой школы провожает. Опять бы раскричалась. После уроков тоже встречает…
Фанетта покосилась на учительницу – нет, та по-прежнему стоит, уставившись в окно. А вот Мэри, кажется, встает из-за парты… Нет, не успела – Камиль склонился над ее тетрадью и начал объяснять ей, как решать задачу.
Вот спасибо тебе, Камиль. Молодец толстяк! По правде говоря, Мэри удивительно тупа в математике. Она вообще тупая. Камиль этим пользуется. Задирает перед ней нос. На Мэри это в конце концов должно подействовать…
Фанетта сидела на корточках возле парты Поля.
– Поль, – прошептала она, – можешь после уроков сбегать за моей картиной? Она там, в тайнике. Отнеси ее учительнице, ладно?
– Конечно! – сказал Поль. – За пять минут туда-обратно сгоняю.
Фанетта проскользнула между партами, торопясь потихоньку вернуться на свое место. Учительница ничего не заметила бы, если бы не этот придурок Пьер! Выставил свой ранец прямо в проходе. Фанетта споткнулась о ранец, который поехал по полу и налетел на ножку стула. Раздался странный металлический звук – словно колокольчик зазвенел.
Идиотка!
Стефани Дюпен повернулась к ученикам.
– Фанетта! Почему ты расхаживаешь по классу? Немедленно сядь на место.
71
Ружейный ствол по-прежнему упирался в кожаную куртку. Жак Дюпен целил инспектору прямо в сердце. Поляна напоминала античный храм, роль сводов в котором исполняли тополя. Священное место, где царит тишина. За деревьями угадывалась сверкающая гладь реки, убегающей вдаль.
Серенак пытался размышлять быстро и методично. Кто такой этот человек, что стоит сейчас напротив него? Тот, кто целится ему в грудь? Является ли Жак Дюпен убийцей Жерома Морваля? Если да, то перед ним расчетливый и осторожный преступник. Подобный тип не станет средь белого дня стрелять в полицейского. Он просто блефует.