13 мая, ночь
— Привет! Не спи, замерзнешь!
Кто таков? Никого не увидев, повернулся на странный запах в углу и возле зашторенного окна обнаружил монстра. Не может быть. Только подумал, в голове возникли строчки: «кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами».
— Прочитал? Ну здорово, собрат, — на меня перил огненные зенки романный Бегемот.
— Тебя нет, — сказал я твердо. — Ты придуман писателем Булгаковым, и я о тебе не вспоминал.
— Это тебя скоро не будет, андроид недоделанный, а я всегда есть. По свету гуляю, прибываю к кому пожелаю. О, стихи. Писатель воплотил реальность в образ, но хозяин у меня другой.
— Кто?
— Подумай.
— Не может быть, — только произнес, как понял, что не только может, но и есть.
— Соображаешь, гомункулус, — похвалил Бегемот и расправил лапой усы.
— А ты зачем?.. Ты что здесь делаешь?
— Жатву проверяю, поспела ли.
— Какую жатву?
— На сапиенсов твоих любуюсь, замечательные солдаты из них получатся.
— Солдаты?
— Ну да, место встречи изменить нельзя — Армагеддон.
— Господи, да что ты такое буровишь?
— Вот первое слово ты зря сказал, не делай так больше, — рыкнул котище. — Попрошу обращаться со мной вежливо, я панибратства не потерплю. Попрошу усвоить, я нервный.
Таким холодом меня обдало после этих слов, до печенки прямо, в нос такой запах ударил противный, прямо глаза заслезились. Чем от него так воняет?
— Не воняет, а пахнет. Серой. Многим нравится. Котик серый пахнет серой — ничего каламбурчик? — оскалился, а потом захрюкал Бегемот. Позже я сообразил, что он так смеется.
— Ты черный.
— Дурашка, это же искусство, там сходство не обязательно. Кроме того, я могу стать разным.
Сказал, и тут же поменял окрас на рыжий. Через секунду на белый. Еще через секунду вернулся в первобытное состояние.
Я окончательно пришел в себя и решил выяснить все досконально:
— Так что ты там про жатву тер?
— Любопытство похвальное качество, через него у живых существ происходит познание мира. Потом люди, как всегда, все портят. Не накатить ли нам, прежде чем я углублюсь, а?
Не дожидаясь ответа, а может, зная заранее, он вразвалку подошел к столу, наполнил бокал, повернулся ко мне и влил в пасть алую жидкость. «Кровь, — ударило мне в голову, — он пьет кровь».
— Что ты дерганый такой, дурашка, отсвета испугался. — Бегемот одним прыжком перенес жирное тело на диван и уселся рядом со мной, положив одну на другую нижние лапы и скрестив на груди верхние. — Я не вурдалак, не бойся, не укушу. Ну так вот. Помнишь, что хозяин, да не твой, мой, говорил про людей?