Когда после операции Юри привезли в палату, она плакала от боли, глаза ввалились из-за бессонных ночей. Ей поставили обезболивающее, и наконец на нее напала зевота. Кан Инхо вспомнил слова Минсу, что его братишка Ёнсу не мог нормально ходить после издевательств Пак Бохёна.
— Ну как? Сильно было больно? Теперь уже все позади.
Кан Инхо укрыл ее одеялом, а Юри смущенно улыбнулась. На ее ресницах дрожали слезинки. Приглядевшись, он увидел, что разрез ее миндалевидных глаз напоминает бабушкин. Он поспешно отвернулся и отрешенно уставился вдаль. Со Юджин ведь говорила, что, возможно, это и к лучшему, что Юри — умственно отсталый ребенок. Юри, которой было совершенно невдомек, что значит «соглашение», подергала его за рукав. Он повернулся к ней, а Юри показала на жестах:
— Учитель! Берегите себя!
Он не понял, что она имеет в виду, и Юри пояснила:
— Вчера Ёнду с ребятами всю ночь за вас переживали. Говорили, что вы даже можете сильно заболеть, и потому нам нужно еще лучше слушаться и учиться с большим усердием. Только вы, пожалуйста, не болейте! Они наказали мне, чтобы сегодня при встрече с вами я обязательно сказала вам это.
Договорив, она руками над головой изобразила большое сердце, но не на языке жестов, а как показывают обычные люди. Под влиянием импульса он порывисто взял ее на руки. Измотанная слушаниями на суде и постоянным недосыпом из-за болячки, она была легкой, как мотылек. Когда ее щупленькое тельце прижалось к нему, в его душе что-то дрогнуло. Он вдруг осознал, как сильно успел привязаться к этим детям.
Неужто жизнь — это и есть череда самообманов? Говорят же, у страха глаза велики. Когда на следующий день он пришел на работу, на удивление, особых перемен не заметил. Учитель Пак за соседним столом и Юн Чаэ окинули его враждебным взглядом, но так они вели себя и раньше.
— Ну и досталось тебе! Ты сильно не переживай. Вчера наши ребята ночь напролет строчили ответные комментарии и дали достойный отпор интернетным троллям, — подбодрили его учителя, что вместе с ним подписывали петицию.
А когда он открыл электронную почту, то оттуда вполне осязаемо, словно из настоящего почтового ящика, посыпался ворох писем, которые ребята сочиняли всю ночь.
На площади перед Муджинским окружным судом вновь собралась толпа: камеры нескольких телеканалов, журналисты, представители общественных организаций, прихожане церкви Великой Славы. Погода была лучше не бывает. Про корейскую осень невозможно говорить без восхищения: глубокая небесная лазурь, прохладный ветерок и подаренный морем, напитанный свежестью воздух. По обеим сторонам скоростного шоссе отливают золотом поля зреющего риса, колышутся заросли тростника. Корин его, переплетаясь меж собой, ставят заслон морской воде, не давая ей проникнуть на сушу.