Бить я, как уже говорил, не любил. Даже и тех, кому не особенно симпатизировал. Но глупо было не попытаться честно заработать очки. И периодически зарабатывал. Но вообще пацаны тоже научились хорошо реагировать. Я прямо иногда гордился ими. Всеми нами гордился. Нашими успехами и смелостью. Знаете, было в этом упражнении что-то такое. Что заставляет уважать себя. Но, конечно, понимаешь это далеко не сразу.
Вспоминаю эпизод с Ипполитом. Его я особенно не любил бить. Потому что он по команде "Взял" вообще не отворачивался. Я не понимал, что там у него в башке происходит, но факт, так всё и было. И я не мог заставить себя по-настоящему резко его ударить, потому что уже просто боялся, что прозвучит команда на приём. Я даже понять не мог, почему это так неприятно. Ощущение было сложным. И не я один это чувствовал. Так что мы обрадовались, когда Михаил Иванович наконец обратил на это внимание.
- Ты почему не отворачиваешься? — спросил он после того, как кто-то из наших танков влепил Ипполитову так, что у того кровь из губ буквально брызнула.
- Не хочу, — невозмутимо ответил Ипполит, даже не делая попытки утереться.
- Тебе нравится, что ли? Вступил, что ли, в клуб к этим?
- Не нравится.
- А чего тогда?
- Просто не хочу.
- Знаешь, — задумчиво сказал Весёлый, — В принципе, тут штрафовать не за что. Правил ты формально не нарушаешь…
- Вот именно. Я не нарушаю ваших правил.
Ипполит выделил слово "ваших". Не сильно, но заметно.
- Ну да… Что же, придётся штрафовать тебя не по правилам. Курсант должен беречь и защищать себя. Понял меня?! Беречь и защищать. Я чему тебя, блин, учу?! Нам тут не нужны истерички! Всё должно быть взвешено и разложено: что, почему и зачем. А ты делаешь херню тупую. Короче. В следующий раз не отвернёшься — минус пятьсот! Сколько у тебя там жизни осталось? Потянешь?
Ипполит некоторое время продолжил неподвижно глядеть на Михаила Ивановича, а затем поднял руку и ладонью стёр с губ кровь. На щеке остался красный прерывистый росчерк.
- Я понял, — сказал спокойно.
С этого момента он стал отворачиваться.
Этот мордобой был обязательной программой. Каждый с каждым обменивался ударами примерно за час-полтора. Потом у нас шли другие упражнения. Опишу, пожалуй, ещё одно, чтобы вы почувствовали атмосферу.
Следующее упражнение мы выполняли обычно с пистолетом. Оттаскивали пару щитов, Весёлый проходил за них, разбирал пистолет и раскидывал запчасти по сторонам примерно по кругу. Затем доставал секундомер и вызывал нас по очереди из списка. Снова я был тринадцатым, как вы понимаете. Но неважно. Как только курсант появлялся из-за щита, Михаил Иванович щёлкал секундомером. Задача была простая — собрать пистолет на скорость. Собирать следовало на бегу, по пути от одного элемента к другому. Главное — правильно строить маршрут, поскольку последовательность сборки нарушать было нельзя. Пистолет этот мы собирали уже столько раз, что все движения производились в автоматическом режиме, с этим проблем не было. Но вот быстро строить маршрут… То есть на бегу. А потом ещё, когда соберёшь и Весёлый выключит секундомер, то нужно было разложить всё обратно так, как лежало… Что говорить — я постоянно оказывался среди тормозов. Бывал и последним. Трудно мне тогда давалось это упражнение. Вроде и сообразительный был, но с упорядочиванием проблема. Хорошо хоть никаких штрафов не предусматривалось. Но мы к тому времени уже и так старались отличиться. Привычка появилась. Так что было обидно.