Легкой походкой, словно облачко тумана, с порывом теплого утреннего ветерка летящее над рисовым полем, приблизилась она ко мне, и в руках ее появился длинный тонкий кинжал и пустые ножны от него.
— Выбери, что тебе нравится, незнакомец! — кажется, ее волшебный голос я мог бы слушать вечно. Ее волосами — любоваться до конца жизни. В ее глазах — тонуть, и никогда не достигнуть дна, ее улыбкой — наслаждаться вечно, ее точеной шейкой…
Я посмотрел на ее шею, и понял, что ошибся адресом.
И, кажется, начал догадываться, отчего фонарики были синего цвета.
— Я, кажется, зашел не туда… — проблеял я, осознавая глубину разверзшейся передо мной пропасти.
— Туда, туда! Здесь все попадают туда, — подбодрил меня педиковатого вида мужик сбоку, и ласково мне улыбнулся накрашенными губами.
Более зловещего зрелища мне видать не доводилось.
— Не-не. Не-не-не. Определенно, не туда, — возразил ему я. — Мне, это… Пора уже. Этот недостойный просит прощения за сломанную дверь, и смиренно просит его не провожать.
Попытка отступить в дверь оказалась пресечена сомкнувшейся передо мной толпой.
— Ох! — сладко улыбнулось мне… оно… — Ты непременно должен познакомиться с нашими достопримечательностями, ведь не зря же ты пришел в наше общество Хризантемы?
— Определенно, зря! — ища глазами пути к отступлению, промямлил я.
— Ах, этот старик, он такой холодный снаружи, и такой горячий внутри! — произнес с придыханием кто-то сбоку, и это стало последней каплей.
— Никто не смеет проверять, каков этот старик внутри!!!
Оттолкнув с дороги «девушку» с кинжалом и ножнами, я бросился к помосту. С него прыжком, который сделал бы честь и тигру, на стол, обильно уставленный праздничными яствами, и дальше. К вожделенному окну.
В которое и выпрыгнул, забрав с собой, помимо тяжких душевных травм, еще и раму с занавесками.
Сзади слышались крики и вопли, призывы позвать стражу, угрозы местью могучих практиков, заманчивые посулы схватить и самолично научить себя вести в обществе достойных и знатных людей, но кто сможет поймать этого молниеносного Дао, когда ему грозит второй раз расстаться с невинностью?
На шум и крики обернулся припозднившийся прохожий, спешивший домой, и мечтавший о горячем ужине и теплой кровати. Вид вылетающего из окна полуголого старика в простыне и с метлой ввел его в ступор, что оказалось весьма кстати. Ведь мне как раз нужен был местный житель, чтобы указать направление.
Должно быть, он меня не понял, или оказался слишком черств характером, потому что безжалостно отказал в помощи этому несчастному заблудившемуся старику, едва вырвавшемуся из проклятого притона трубочистов. Потому, что едва определив, что я направляюсь к нему, бросился бежать.