Окровавленную рубашку и кобуру положили в коричневый бумажный продуктовый пакет и отнесли Карсону Конрою.
Карсону было сорок два. Прежде он работал в бюро судебно-медицинской экспертизы Чикаго – города, неизменно лидирующего по числу преступлений и потому именуемого столицей криминала. Карсон начинал с самых низов, поднимаясь по карьерной лестнице. С какого-то момента его стала угнетать низкая раскрываемость преступлений. Большинство их было связано с гангстерами. Судя по всему, правящая элита города не могла или не хотела бороться с бандами.
А потом насилие коснулась и самого Карсона. Его жена Лисса была убита выстрелами из проезжавшей машины. Убийство носило все признаки «посвящения в гангстеры». Какая-то мразь застрелила совершенно незнакомую ему женщину, доказывая, что у него громадные яйца и слишком маленькое сердце, чтобы терзаться сомнениями. Такие убийства раскрывались труднее всего, поскольку отсутствовали объяснимые мотивы преступления и не было доказуемой причины и следствия. Карсон знал: убийцу Лиссы никогда не найдут, а он больше не сможет жить в городе, где подонок, отнявший чужую жизнь, все еще наслаждается собственной жизнью.
Это случилось пять лет назад. Убийство Лиссы так и не было раскрыто. Иногда, погружаясь в глубины беспокойного сна, Карсон получал удовлетворение, осуществляя кровавую месть. В этих снах он бродил по опасным улицам, подражая герою Дензела Вашингтона из фильма «Великий уравнитель». Логика сновидения помогала ему найти и растерзать убийцу. Однако все его упования на справедливость в бодрствующем мире были равны нулю.
Четыре года назад округ Пайнхейвен решил отказаться от практики выборных судмедэкспертов и организовать свою судебно-медицинскую службу. Претендентов было много. Власти округа остановились на Карсоне. В круг его обязанностей входило не только профессиональное вскрытие трупов для последующего представления в суде результатов, но и создание надлежащей криминологической лаборатории, которая освободит офис шерифа от необходимости отправлять результаты проведенных исследований начальству на уровне штата. До Карсона окружными судмедэкспертами почти сплошь становились врачи, вышедшие на пенсию, или работники похоронного бюро. Те и другие старательно выполняли свою работу, однако никто из них не обладал достаточными знаниями и опытом и не понимал, как надо действовать, чтобы не повредить доказательства, полученные в результате вскрытия.
В первый год Карсон работал по восемьдесят часов в неделю. Плотный график помогал ему обрести желанное забвение. Высокий темп он сохранял и в последующие годы, но свою должность занимал уверенно, получая удовлетворение от работы. Он родился и вырос в Чикаго, а потому хорошо знал, каково быть чернокожим в этом городе. Перебравшись в Пайнхейвен, он ожидал, что его врастание в провинциальную жизнь будет, мягко говоря, непростым. Но вопреки всем его ожиданиям он прижился здесь быстро и вполне гармонично. Ему нравился скромный уровень здешней жизни, великолепие Сьерра-Невады и других природных красот. Карсон любил смотреть на оленей, бродящих по Мейн-стрит, словно любопытные туристы, заинтересовавшиеся особенностями жизни в Пайнхейвене. Ему нравились даже наглые, но сообразительные еноты, неутомимо ломавшие новые и все более хитроумные замки, которые он ставил на крышки мусорных контейнеров. Местные жители совсем не соответствовали стереотипам, о которых его предупреждали, когда он покидал Чикаго. В поселках и городках провинциальных округов страны вот уже сорок лет, если не больше, сохранялась особая атмосфера умудренности и честности, недоступная пониманию жителей мегаполисов и работников СМИ. Карсон был счастлив здесь. Его восхищало неспешное течение событий. Он благодарил судьбу, освободившую его от суеты большого города, превращавшей жизнь в нескончаемую марафонскую гонку.