Удовлетворившись таким ответом, Лиза послушно закрыла глаза, ощущая, что ее сознание, то и дело, отключается от реальности. Уже через миг, впав в беспамятство, она, даже не почувствовала, как Корнилов очень осторожно положил свою большую ладонь на ее лоб и, нахмурившись, отметил, что у нее опять жар. Отчего-то, странное ощущение того, что его долг непременно позаботиться об этой беззащитной девушке, не покидало Павла. Это ощущение возникло у него неожиданно, именно после слов доктора Коваля, а в сию минуту, оно завладело всем его существом.
Корнилов убрал руку со лба Лизы, не в силах заставить себя отойти от девушки и начал рассматривать ее. Тонкие черты ее юного нежного лица, с небольшим аккуратным носиком, округлыми щечками и полными яркими губами показались ему совершенными. Глаза ее, сейчас закрытые, с пушистыми темными ресницами, правильно очерченными бровями, невольно притягивали его взгляд и, он отчетливо вспомнил их необычный цвет. Насыщенного, сочного ярко-зеленого оттенка, словно цвет листочков полевой мяты. Переливающиеся пряди ее светлых волос, растрепались и, теперь, свободно лежали густыми локонами, обрамляя ее головку. Не удержавшись, молодой человек прикоснулся к ее волосам у виска и его пальцы, сразу же, утонули в шелковистой мягкости ее золотистых локонов. Теплые, густые, невозможно нежные пряди, словно шелковистый поток укрыли его ладонь и Корнилов провел рукой до конца ее длинных волос. Дальнейший осмотр прелестницы, которую он так неожиданно спас, вызвал у Корнилова такой же неподдельный восторг. Даже под одеялом, которым он накрыл Лизу, угадывались стройные, притягательные выпуклости ее стана. Помня о невозможной легкости девушки, когда он нес ее на руках, Павел отчетливо отметил выступающие полушария ее груди под одеялом, среднего размера, округлой манящей формы. Тонкая талия и более округлые бедра, стройные ноги, все это было отмечено его пытливым взором. Только, спустя четверть часа Корнилов, сделав окончательный вывод о том, что еще никогда не встречал более совершенного создания, тяжело вздохнул и силой воли заставил себя отойти от девушки.
Памятуя о том, что ему еще надо помыться, Павел проворно разделся и шумно вымыл плечи, лицо и спину в умывальнике. Стянув сапоги и сбросив строевые рейтузы, он в одних тонких темных лосинах растянулся на своей походной койке. Наутро, ему вновь предстояло идти в бой в составе уже полного корпуса. Корнилов знал, что их авангард будет брошен на Удино первым. Затем, уже включатся в бой основные силы русских. Как и в предыдущие две недели, силы русских были намного меньше, чем у противника.