Елагин мрачно смотрел перед собой и думал о своем. Перед его глазами до сих пор стояли Груша и князь Константин, когда они отправлялись на прогулку. В гнусных намерениях Урусова Андрей не сомневался. Но вот Груша? Сможет ли она противостоять напору князя и не стать его любовницей? Андрей понимал, что князь всерьез раздосадован отказом девушки и оттого сослал ее на кухню. Но она лишь слабая, беззащитная пташка. Если бы он мог остаться в усадьбе еще хотя бы на пару дней и поговорить по душам с Грушей, как уже давно этого хотел. И если бы она захотела, Елагин взял бы ее под свою защиту и обручился с ней. И уже тогда Урусов, возможно, оставил бы свои развратные желания относительно нее. Елагин прекрасно знал, что князь никогда не женится на Груше. А он, Андрей, уже через месяц мог бы стать ее мужем и по праву оберегать Грушу от всех этих надменных развратных господ.
— Андрей Прохорович, — уже сердито произнесла княжна, раздосадованная тем, что Елагин не обращает на нее внимания и всю дорогу смотрит куда-то в сторону.
Елагин перевел на Татьяну яркие голубые глаза и произнес:
— Вы что-то спрашивали, Татьяна Николаевна?
— Я думаю по-новому устроить парк, разбить прямые дорожки, установить фонтан с мраморной статуей.
— Извините, княжна, — заметил напряженно Андрей. — Но было бы лучше построить школу для крестьянских детей.
— Школу? — спросила, скорчив мину, княжна.
— Да. Вы представляете, скольких детей можно будет обучить грамоте? Это будет воистину доброе христианское дело.
— Даже не знаю, — замялась Татьяна, не горя желанием строить школу для крепостных. Но она не хотела показаться дурной хозяйкой в глазах Андрея и поэтому быстро перевела разговор на другую тему: — Когда вы собираетесь в Чубарово? Сегодня я видела Федора, он сказал, что еще вчера привез кирпич.
— Завтра поеду, — сухо ответил Андрей.
— А я думаю, вам стоит отправиться немедленно, непременно сегодня. Как вернетесь с вокзала, так сразу и поезжайте.
— Татьяна Николаевна, — хмуро произнес Елагин, начиная закипать. Эта молодая избалованная княжна совсем не считалась с чужим мнением и вела себя как взбалмошная девица, слыша только себя.
— Сегодня же. И даже не вздумайте ослушаться меня. Я все равно от дворовых все узнаю и буду ох как недовольна вами! — с угрозой вымолвила Урусова, ревниво боясь, что Андрей вновь попытается встретиться с Грушей. От злобы она перекосилась, и молодой человек отметил, что бледное невзрачное лицо княжны стало вовсе неприятным и некрасивым. — Я вернусь из столицы недели через три-четыре. И хочу, чтобы к моему приезду вы закончили с восстановлением церкви! Вы поняли меня, Андрей Прохорович?