Больше ничего не имело смысла.
Жизнь превратилась в серую пустыню без ветра и без воды… Без чувств и без мыслей.
Ясмин принял решение умереть, умчаться за своим Фениксом в черную пустоту. А значит, надо было раздать долги и уйти, желательно схлестнувшись в последней битве за красоту воинской смерти.
Рядом с Ясмином промелькнула тень гвардейца с огнеметом.
Главнокомандующий насторожился и сжал в руках свое оружие.
— Открой глаза, придурок, я здесь и я жду тебя… — шепнул он.
Но гвардеец, смешно тараща глаза, прошмыгнул мимо.
Ясмин ухмыльнулся.
Впереди был открытый пустырь — земля, выжженная химическими пожарами.
— Идеальное место, — рассудил главнокомандующий и, щелкнув переключателем огнемета, абсолютно не таясь, побрел к пустырю.
Яркий всполох синего пламени.
Он словно ночной костер привлек мотыльков вооруженных до зубов разномастным оружием. Первыми шли огнеметчики из второй ударной бригады штаба. За ними тянулись автоматчики и каты, новоявленный элемент солдат гвардии. Пластмассовые стволы застывших деревьев укутывали мраком не более светлые фигуры метателей, а с электропланов следили в оба жадные глаза еще одного элитного отряда — рукопашников.
Ясмин вдохнул свежий весенний воздух и подставил омертвевшее лицо струям ветра, неторопливо ласкающим землю.
«Все супер!» — в ушах послышался знакомый голос, отдающий печальной нежностью прожитых минут.
— Ты всегда так говорил, мой мальчик! — прошептал Ясмин, — Всегда, даже когда твое сердце разрывалось от боли. Теперь моя очередь повторять за тобой. Все супер…
— Господин Главнокомандующий, — тревогой сирены разлился механический голос громкоговорителя, — Сдавайтесь. Вы обвиняетесь в убийстве новоявленного главнокомандующего Эдо Гарака, входящего в совет Пяти, и объявляетесь вне закона до принятия решения о вашей последующей судьбе. Сдавайтесь, или группы захвата получат приказ атаковать.
— Паршивые псы! — железный голос Ясмина окрестил пустырь зовом бога войны, — Смотрите, смотрите же, как главнокомандующий армии Черных Лилий будет умирать за свою любовь!
Ясмин, ни минуты не колеблясь, врубил огнемет на полную мощность, и лавина синего пламени вырывалась наружу, освещая гневом огня истрескавшуюся и высохшую землю пустыря.
04:57
Мой нежный мальчик, я дерусь за тебя, ведь я так сильно хочу вновь прикоснуться к твоему телу. Эти недостойные рода человеческого даже в таком внушающем количестве слишком слабы, чтобы бороться со мной.
Огнеметчики… Да, половина из них даже не знает, как правильно пользоваться своим оружием. Разрезаю их бренные тела искрами синего пламени, орошая истосковавшуюся по влаге почву алой кровью… Хороший будет восход. Люди падают, дымя своей плотью, а мои мысли далеки… Я словно вижу контуры плеч моего Винсента, его глаза, вечно зовущие во внеземную даль.