— Конечно, поэтому проигрывай достойно, — подмигнул Император.
Опиум засмеялся и неожиданно выбросил вперед руку с палкой, уперев железную морду дракона Игле в шею.
— Ты предал своих соратников, людей, которые совершили революцию и привели тебя к вершинам мира… Ты мне противен, никогда не любил ничтожеств.
— Поаккуратнее, ты сейчас в ударной позиции… — бросил Император, — Можешь и дальше гнуть пальцы, засыпаясь еще глубже вместе с этим неврастеником Кармелиусом, но я тебе не советую.
Игла, нервно сглотнув слюну, осторожно отстранил от себя палку.
— Вот видите, — начал он, — Вы чересчур невыдержанные, вспыльчивые ребята. Вы хороши для свершений, но непригодны для развивающегося, свободного мира. Вы заточены в своей страсти к войне и строевой дисциплине, а мир требует гибкости мышления. Я больше дипломат, а нынешнее время как раз для таких, как я. Поэтому подвиньтесь! Цербер, ты во всем сам виноват. Твоя отчаянная страсть все контролировать и быть везде первым сыграла с тобой злую шутку. Народ тебя не простит, особенно увидев мемориал Ясмина… Я бы сказал палату, где герой, восставший против деспотичного соратника, из последних сил борется за жизнь…
— Что? — глаз Цербера вспыхнули, — Ясмин жив?
— Черт, надо было сразу сказать, — Опиум покачал головой.
— Ну, я не могу поклясться, что он жив, — пожал плечами Игла.
— Учитывая его состояние, он, скорее всего растение, — ухмыльнулся Император, — Падение с большой высоты не оставило шансов. Даже его сверхсильное тело не выдержало, пришлось ампутировать нижние конечности, ну а сердце и легкие мы поддерживаем с помощью приборов. Естественно про «очнется» не может быть и речи, но народ пускай верит, нам глупые мечты и слепая вера только на руку.
— Зачем вам это надо? — раздраженно спросил Цербер, высвобождая шею из захвата тугого черного воротника. Он машинально схватил со стола простой карандаш и стал перебирать его пальцами, нервно мусоля в руках.
— Все просто, — Игла развел руками, — Мы создали мученика, ты, кстати, подал идейку. Сам подумай, какова будет степень восхищенного сочувствия народа, когда люди будут подходить к мавзолею, где подключенный к аппаратам и опутанный проводами, герой борется за жизнь. Он погиб от жестоких рук предателя, но сила воли и вера в революцию не позволяют ему сдаться вопреки всему! Звучит!
— У него же нет половины головы. Народ обкакается от страха, — фыркнул Опиум.
— Ну, подумаешь, тряпочкой прикроем, — буркнул Игла, — Не столь важно.
— Лучше сделаем гипсовую маску, белую под цвет его волос и как символ доброго начала, — едко произнес Император, — В любом случае, без разницы, как выставлять напоказ наш новый символ борьбы за справедливость. Народу нужна кукла, пусть играется.