Сигареты с ладаном, что может быть ужаснее? Но сейчас только такие, ладан мешают с чаем, и получается почти табак, сильный запах убивает вкус. А сигареты — легкие…
Но людям стало безразлично.
Они научились выращивать искусственные органы: легкие, почки, сердце. Вот только с печенью и мозгом вышел какой-то косяк.
Винсент тихо рассмеялся.
Забавно. Забавно, что мозг и печень уникальны, это единственные органы, которым нельзя найти замену.
— Наверное, у людей там душа, — рассудил Винсент, внезапно его глаза из печальных стали лукавыми, — Правда мысль о том, что душа человека живет в ливере не слишком греет.
И тут же Винсент пришел к мысли, что души, пожалуй, и нет. Он уставился на пепельницу, где умирал окурок.
— Но раз души нет, что же так мучительно болит, — спросил он сам себя.
Его перебил телефонный звонок, словно схвативший своим мелодичным треском за самое сердце.
Винсент знал, кто звонит, поэтому, сняв трубку, он спокойно поприветствовал:
— Привет, Ясмин…
Что-то ответили.
— Да я догадался, кто же мне еще позвонит.
Накатила тоска.
— Я нормально.
Тоска стала сильнее.
— Скучал? Возможно. Здесь нельзя не скучать.
Тоска стала раскачиваться на натянутых нервах, сводя все мышцы единым спазмом.
— Что-то срочное?
Тоска вытворяла немыслимые пируэты, и нервы стали провисать, щипая глаза.
— Ничего особенного? Тогда зачем? А… Приказ…
Выстрел из одного слова добил несчастные нервы. Винсент готов был плакать.
— Хорошо, я приеду.
Он усыпил трубку, положив на рычаг.
— Бедный Ясмин, тебе опять приспичило, — сказал он сам себе, и, стукнув рукой по белизне листа, покоившемся на письменном столе, направился к вешалке.
Через каких-то десять минут он снова ехал в машине, но теперь уже в совсем другую сторону.
10:45
— Ясмин… ах, простите, главнокомандующий, — после получасового ожидания в приемной, Винсент все же вошел в кабинет и теперь старательно кланялся, иронизируя над старинным другом.
— Проходи, генерал Феникс, — Ясмин холодно поприветствовал товарища и жестом руки пригласил сесть на стул напротив своего письменного стола.
Винсент проигнорировал дозволительные пределы и бесцеремонно уселся на край стола, скидывая шинель на пол.
Ясмин остался равнодушным.
Белое и синее.
Как небо и земля далекой Арктики.
— Мне нужна твоя подпись, — произнес главнокомандующий своим низким голосом и поднял перед глазами бумагу с печатными буквами.
— Что это? — Винсент попытался заглянуть в текст.
— Указ, я вношу его на обсуждение в совет Пяти, чтобы он прошел мне нужны подписи.
— Как глупо…
— Таковы правила.
— Мы боролись против правил, а в итоге создали кучу своих.