Как бессмысленно.
Его кровь на моей форме начинает источать тлетворный запах. Как хорошо, что я не позволил его телу превратиться в гниль. Я сжег его. Этой ночью моего мальчика не стало ни душей, ни телом.
Холод морга, лица озадаченных врачей…
— Не трогайте его, — говорил мне беззубый рот санитара.
Размечтался.
Винсент мой и только мой, я не позволил дотрагиваться до него острым лезвием скальпеля. На этот раз я успел вовремя.
Винсент лежал такой бледный и одинокий на жестком металле стола штабного морга. Его никто не согревал. Я сдернул белую грубую простыню, обнажая его тело, изрезанное глубокими кратерами от пуль.
Мой мальчик… Ангелы его просто растерзали.
Пустота. Боль хватала за сердце и вытаскивала через глаза талый лед моей души.
Все, что я смог для него сделать — переодеть в форму, которая ему так шла.
Проводя рукой по его белой шее, на которой остались следы от моей страсти, я обещал вернуться за ним. На лице Винсента лежала тень муки и долгожданной свободы, а я ласкал его уже синие губы, его кожу, его заспанную нежность. Мое любимое лицо было мертвым, но я все равно хотел прижимать его к себе.
Я переложил Винсента на конвейер, ведущий в огненные объятия печи крематория. Фениксу — огонь, возврат в родную стихию.
Болезненный прострел всех нервов… Ускользая от меня в языки пламени, Винсент высвободил свою руку, и белоснежная кисть, свесившись с конвейера, повисла в воздухе, зовя меня за собой.
Я так сильно захотел лечь с ним рядом, обнять моего Винсента и сгореть. Но мне опять пришлось оставить его одного.
— Прости, — сказал я, — Я снова тебя покидаю, но я приду, обязательно. А пока у меня есть одно дело.
И я его завершу.
Я поклялся в этом на прахе Винсента, когда развеивал его по ветру под взгляды зевак в нашем любимом ресторане.
Все эти люди… Они были так беззаботны, набивали рты едой, обнажали свои желтые зубы в пластиковых улыбках, а мой Винсент был мертв… Они были недостойны его, они были недостойны жить, когда мой мальчик умер.
Винсент, мне так не хватает твоей лукавой гордости, твоего податливого язычка, твоих глаз и твоей нежности, твоих стонов и твоего голоса. Вспоминаю твой серьезный взгляд, под которым мир вдруг останавливается, и между нами нет преград, вспоминаю твой смех, когда ты смотришь на первые снежинки новой зимы. Закрываю глаза и слышу твое холодное «я тебя ненавижу» и твои благодарные вздохи. Мне не хватает тебя всего…
Теперь только ветер знает, где ты, мой Винсент. Только он хранит частички твоего юного задора, нося его по земле в вечной свободе. Надеюсь, когда придет время, он подхватит и мое тело, соединяя с тобой.