— Серьезно, — проговорил Людвиг, в его глазах горел огонь азарта, — Наша боль сходна, мы оба потеряли своих детей. Предположим, я верю тебе. Но чем ты докажешь свои намерения? И как сумеешь победить чары столь могущественного колдуна, как Касандер?
Фрея рассмеялась. Она вытряхнула из сумки окровавленную голову молодого парня, и, отфутболив ее к ногам Людвига, произнесла:
— Этот боевой маг был хорошим приятелем и вторым любовником нашего ненасытного монарха. Я убила его…
Король поморщился, ему была чужда подобная жестокость.
— Не думай, — хмыкнула Фрея, — Я его убила не ради удовольствия, ну, не только… Он поможет мне уничтожить хозяина.
— В смысле? — Сигизмунд брезгливо откатил голову обратно к Фрее.
— Я сплету заклинение «отражение любви», превращающее светлое чувство в жгучую ненависть… — И что?
Фрея разочаровано вздохнула и покачала головой.
— М-да, вам все надо объяснять. Сейчас на Тау наложены цепи…
— Цепи? — перебил Людвиг.
— Да, сильнейшее заклинание губительной связи, излюбленное средство плешивого щенка Касандера.
— Вот почему Тау прилип к нему!!! — догадался Сигизмунд.
— Да, — кивнула ведьма, — Цепи сложно снять, но я смогу. Я же не слабее какого-то мальчишки! — Фрея лукаво усмехнулась, — Я обращу его заклинание против него самого.
— И Тау освободится? — воодушевленно воскликнул старик-король, оживая на глазах.
— Конечно, — фыркнула Фрея.
— Точно? Ему хуже от колдовства не станет? — с опаской поинтересовался Сигизмунд, стараясь не впадать в восторг раньше времени.
— Я знаю, что я делаю. Не зли меня! — холодно отчеканила ведьма, и, подняв одну бровь, добавила, — Думаете, голова архатейца мне просто так нужна, для аксессуара?
— Даже знать не хочу, — отмахнулся Людвиг, все еще не принимающий в глубине души ужасной магии.
— Из его мозгов я изготовлю отвар… — начала самодовольная Фрея.
— Достаточно! — король поднял руку вверх, — Я не желаю знать подробностей, но если это вернет Тау, то я буду молиться за успех.
— Не надо молиться. Пообещай мне кое-что?
— Расчет? — хмыкнул Сигизмунд.
— Договор…
— Какой?
— Чивори садятся на трон Архатея, объединяя престолы браком с вашей семьей…
— Что? — одновременно выпалили отец с сыном.
— Я что говорю на непонятном языке?
— Не понимаю, каким образом, — вздохнул старик, — Я даже не знаю, каким вернется Тау после плена у Касандера, что станет с его душой. А ты просишь объединить престолы…
— Тау? — удивленно произнесла Фрея, — Речь идет о Сигизмунде.
— Я не наследник, — без всякого сожаления отозвался принц.
— Ты считаешь, что после всего произошедшего народ захочет видеть в королях Тау? Того самого Тау, который предал Эфы, воевал против своих сограждан, убил родного брата? Тау, имевшего порочную связь со злейшим врагом родины? Ты издеваешься?