В руках моего любимого блеснул клинок. Я узнал его, это оружие закаленное ненавистью мертвых воинов, только оно способно нанести магу серьезные ранения, разрезая вместе с плотью и его духовную силу. Опять след коварства Чивори…
— Ты пришел за моей жизнью? — я посмотрел в чудесные глаза моего принца. Совершенно неважно, зачем он сюда явился. Тау снова был рядом, и я испытывал радость, презрев все законы здравого смысла.
— Ты убил Карла! Мерзавец! — взревел принц Эф и замахнулся рукоятью кинжала. Я не счел нужным уклоняться. Наоборот, принял удар любимых рук, подавляя всплеск силы в моем кольце. Удар пришелся в солнечное сплетение, лишив меня равновесия. Упал.
— Тау, все равно, я счастлив быть подле тебя, — я поднялся с земли, вставая на колени перед своим врагом, — Моя жизнь в твоих руках. Как не прискорбно, но выбирая между тобой и собой, отныне я выбираю тебя… Поэтому, Тау, я не буду применять магию.
— Я уничтожу тебя, Касандер, — холодным тоном произнес Тау и выпрямился, — Ты не должен жить. Человек, который так легко играет с чужими жизнями, не имеет права ходить по земле.
— Как хочешь… Любимый.
Тау начинает смеяться.
— Ты жалок! Твое заклятие достало до тебя!
— О чем ты? — саркастично хмыкаю, скрывая свою горечь, — На мне нет цепей… Я искренне люблю тебя.
— Ложь! — кричит принц и снова бьет меня, на этот раз рукой по щеке.
— Тау… Я заслужил.
Обнимаю его ноги. Такие родные… Сбывается мечта идиота Людвига — я на коленях, у ботинок его отпрыска, унижен и повержен. Пускай… Любовь — моя ошибка. И я за нее расплачиваюсь по полной программе.
Припадаю к рыцарским сапогам моего мучителя и провожу губами. Неважно, как я низок, важно, что я люблю…
— Касандер, — Тау шокирован, но его ненависть слишком глубока, чтобы спасть с глаз, — Ты ничтожество. Я сделаю тебя посмешищем!
Он хватает меня за косы и с силой перерезает их. Волосы распадаются на пряди, теперь едва доходя до плеч.
— Ты хочешь меня унизить… Зачем, если ты можешь взять мою жизнь без боя? — смотрю Тау в глаза, — Ясно. Ненависть нитей Чивори… Фрея тебя заколдовала…
— Она спасла меня. А ты можешь говорить что угодно, но все равно отправишься в ад!
— Спасла? Всего лишь пожертвовала Юнгсом, чтобы внедрить в нашу с тобой цепь красного змея ненависти. Ей удалось, но ты не свободен! Посмотри, Тау! Прислушайся к себе… Разве не борются в тебе два начала: привязанность ко мне и ненависть? Разве камень тоски не давит сердце? Разве ночи не стали невыносимо долгими спутниками горячего бреда?
— Замолчи, ублюдок! — Тау дрогнул. Я попал в цель, он тоже сомневался.