— Почти как Тау…
— Опять он!
— Не злись. Я сам не рад, но ничего не могу поделать со своими эмоциями.
— А я не злюсь, я просто забочусь о тебе.
Я тихо рассмеялся.
— Юнгс всегда с вами, Повелитель, — еще более твердым голосом произнес барон.
Он снова задвигал бедрами, принося более острое наслаждение. Я закусил губу.
— Разреши мне кончить в тебя…
— Нет, я позволяю только Тау… Во мне может быть только его семя.
— Ты что беременеть собрался? — съязвил уязвленный маг.
— Если б я мог! Я бы хотел родить Тау ребенка, но, к сожалению, не могу. Невозможно обмануть природу, мы оба мужчины. А все же, мне бы хотелось увидеть наших общих детей…
— Дурной, — ласково кинул Юнгс.
Он поспешил выйти из меня. Его руки заменили мое тело и, простонав как лев, барон оставил на моей ноге знак неистовой страсти Дерфи.
— Юнгс, теперь я…
— Ты лишил меня права наполнить тебя, разреши хоть оставить свою метку? Я хочу, чтобы твое тело помнило о принадлежности мне, и на нем остался мой знак.
— Никаких засосов!
— А я не о них…
— Юнгс…
— Разреши и я доставлю тебе неземное удовольствие.
— Хорошо… О чем речь?
Юнгс игриво облизнулся и потянулся к опрокинутому столику с магическими вещицами. В его руке блеснула игла.
— Что? — встрепенулся я.
— Не бойся! Твое тело мне дороже жизни, я его не испорчу.
Дерфи припал губами к моей груди и принялся неистово сосать сосок, возбуждая меня еще сильнее. Я даже не заметил, как он выпустил его изо рта и, поднеся иглу, вдавил ее. Зато я ощутил боль. Но прежде чем я успел дернуться, мой левый сосок уже пронзала насквозь толстая игла для ритуалов.
— Больно же! — взревел я.
— Потерпи. В память обо мне, — Юнгс подмигнул и вытащил из уха серьгу-кольцо с древними знаками клана Дерфи. Он мастерски заменил иглу своей серьгой.
— Смотри, как красиво! — барон потеребил кольцо языком.
— Ничего хорошего, — прошептал я, закрывая глаза. После прокола прикосновения стали по-настоящему волнительными. Быль приносила удовольствие.
— Врешь, возбуждаешься куда сильнее.
— Юнгс…
— Теперь ты никогда меня не забудешь. Пусть так, но я связал нас.
— Жалкий раб!
— Обожающий тебя.
— Как пес хозяина, что чешет его за ухом.
— Зато мои чувства намного сильнее жалких эмоций Тау. Сам посуди, он едва ли способен на такое…
Юнгс скользнул вниз и поглотил меня влажным пленом своих губ. Я вскрикнул от наслаждения. Дерфи действительно отличался небывалой страстностью, позволяющей мне хоть на минуту забыть печаль невзаимной любви.
Пальцы Юнгса с силой сжали мой раненный сосок, и я закричал, наконец-то, испытав долгожданное удовольствие.