— Господи… — простонал я в изнеможении.
— Касандер, — нежно прошептал Юнгс. Он поднялся и гладил меня по голове, даря ласку сильных мужественных рук. Далеко, за опушкой леса, по земле расстилался победный звук архатейских барабанов.
— Смотри-ка, твой Тау опять победил, — не без доли сожаления отреагировал Дерфи.
— Да…
— Везучий он. Всегда выигрывает сражения…
— Он — моя главная война. И я ее проиграл… Мне не по зубам милый Тау…
— Не хочу казаться навязчивым, — Юнгс наклонился и прошептал мне в самое ухо, — Но у тебя есть я. Прикажи мне, и я навсегда останусь с тобой, подле твоих королевских ног. Я клянусь тебе не просто в вечной преданности, но и в любви…
— Юнгс, замолчи. Я выбрал Тау. Ты мне не ровня, ты мой слуга.
— Пускай! Но я забочусь о тебе, и меня волнуешь ты, а не твоя сестра… Мне нужен только ты и никто другой. А Тау… сам знаешь, как к тебе относится…
— Прошу, ни слова! — я сжался в комок.
— Прости… — Юнгс заключил меня в свои жаркие объятия, — Больше никогда… Не расстраивайся. Верный пес Дерфи навсегда с тобой, я буду вечно рядом. Обещаю!
— Какой же ты обманщик…
Мы играем с Тау в шахматы, обдуваемые ветром из открытого окна и сладостным дымом конопляного кальяна, который я по обыкновению курю.
Неожиданно тишина начинает нагнетаться тяжестью и звенеть тревогой в ушах. Я отстраняюсь от партии и смотрю на свое кольцо, потемневшее напряженной зеленью.
— Касандер, что такое? — механически спрашивает Тау.
Ну, хоть по имени назвал… Радует. За последние две недели он окончательно превратился в пустого голема, бегающего за мной, как за Евой. Просветления теперь очень редки. А мне больно видеть его страдания. Я не знаю, как ему помочь и не нанести ущерба себе и Архатею. Иногда магия бессильна.
— С нами связываются… — отвечаю я.
— Кто?
— Эфийцы, наверное, хотят просить перемирия…
— Вряд ли, — Тау всегда оживает при разговорах о войне, — Сейчас им удалось отбить Белую Твердь. Нелогично распинаться.
— Да, ты прав.
— Поговоришь?
— Наверное.
Я снижаю сопротивление кольца и из метанового облака, вырвавшегося с глубин камня, начинает складываться картинка замка Биа-Хатерии.
— Владыка Людвиг, — я надменно улыбаюсь.
Мой враг выглядит подавлено и устало.
— Касандер Милиотар, — сквозь зубы шепчет он.
— Что вам надо? — говорю я, касаясь кольцом своих губ, искусанных Тау.
— Поговорить, — раздается голос Сигизмунда. Старший отпрыск тоже недалеко.
Я усмехаюсь.
— О чем?
— В тебе есть хоть капля чести?
Достаточно прямо.
— Вроде того, — пожимаю плечами.
— Тогда отпусти Тау, хватит его мучить! — как бы приказывает старик Людвиг, но в его голосе скорее мольба.