Когда руки Натана сковали оковы, а свет лампы разлился нервной краской по лицу, вампир как-то вздрогнул.
— Концептуальное местечко, — сыронизировал он, переминаясь на коленях, так неудобно врезавшихся в каменные плиты пола.
— Прости, — Каруман сел напротив прикованного вампира и разложил на полу медицинские инструменты.
— Ей-ей, за что это ты извиняешься? А? — Натан дернулся, желая высвободиться.
— Не сможешь, — покачал головой Тремерс, — нефритовые наручники, ты же чувствуешь их давление?
— Откуда здесь нефрит? — дикий взгляд яростных глаз.
— Многие вампиры не переносят его, неужели ты думал, что фашисты ставят опыты только на людях? Наивный, — Каруман провел пальцем по взмыленному лбу Натана, — боишься… Ну прости, мне придется. Видишь ли, пробы на клыках не помогут. Мне не надо знать, кого ты убил, мне надо прекратить твои отвратительные трапезы.
Он взял клещи и смочил их спиртом.
— Печешься об инфекции, гнойная свинья? — хмыкнул Натан, предвкушая грядущее.
— Да, наверное. Еще раз прости… — Каруман попытался взять вампира за подбородок, но тот вырвался, выстреливая в своего мучителя очередным взглядом, полным ненависти.
— Гнида английская, — прошипел Натан, — свинья, ты обманул меня…
— Нет, я не обманывал.
— Я убью тебя! Понял?! Только пальцем тронь!
— Прости, но мне придется вырвать твои клыки. Это вынужденная мера, потом отрастут другие. Ты должен меня понять…
— Понять? Я тебе ничего не должен, придурок!
— Ты ведь потерпишь, — Каруман ласково погладил вампира по голове. — Ты должен быть сильным, ведь тебе будет очень-очень больно.
Натан ухмыльнулся, зло сверкая глазами из-под густой челки.
— Вот теперь я узнаю в тебе настоящего высшего вампира. Тот же снисходительный тон, та же надменность и показательная ласка, прежде чем сделать своей жертве больно. Ну, я хоть увидел твое настоящее лицо, Тремерс, день прожит не зря. Но я отомщу…
Каруман вложил в рот Натана резиновую пластину, заставляя закусить ее зубами.
— Главное, не дергайся и сожми это зубами, возможно, будет не так невыносимо больно, — как-то грустно произнес Тремерс, берясь за клещи.
Натан отпрянул и усиленно принялся рычать, но клещи неминуемо сковали его верхний клык.
Вампир затих. Он не двинулся и не подал даже виду, что ему было больно. Все время, пока Каруман вытягивал его клык из сопротивляющейся плоти, Натан не издал ни единого звука, только дрожь бежала по его напряженным мышцам. Но молчание стало его персональным ответом мучителю.
— У тебя красивые клыки, — произнес Каруман, рассматривая вырванный экспонат, поражающий воображение разветвленной корневой системой. — Клыки настоящего высшего вампира, даже не верится, что ты обращен Джулианом.