— Не-а, я тебя ненавижу.
— Ответь честно, ты передумал быть моей парой?
— А что если так?
— Как хочешь. Я ведь не принуждаю, — на лбу Карумана играла нервами взбухшая жилка.
— Ага, но клык-то ты мне выдрал. Откажись я, ты меня сдашь охотникам, — Натан прищурился. — Придется мне закрыть глаза и отдаться тебе, представляя на твоем месте Джулиана.
Каруман вздрогнул и прикрыл глаза. С дерева падали опаленные листья. Они стали жертвами слепой ярости вампира.
— Ты перегнул палку, — наконец произнес он, поднимая веки и одаривая своего избранника ледяной сталью презрения.
— Как страшно, — фыркнул тот, усиленно маскируя свой испуг под усмешку, — пусть я тебя слабее, но я не боюсь, Тремерс, слыхал, не боюсь тебя. Ага?
— Я не передам тебя охотникам, я вообще тебя не трону, клянусь честью вампира, но я хочу знать — твое желание быть моей парой по-прежнему сильно?
— Чего? — Натан изобразил удивление. — Да на фига ты мне нужен тогда. Хотя… Ты ведь один из сильнейших вампиров, твоя сила огромна, а я помимо всеобщей зависти получу еще и половину твоего могущества, так?
— Да, так, — с грустью отозвался Каруман.
— Ну, тогда все в силе.
— Какими бы не были твои мотивы, — Тремерс провел ладонью по щеке Натана, — я всем сердцем хочу быть с тобой, и я буду любить тебя, как никто и никогда.
— Я уже прочувствовал, — Натан причмокнул языком. — Кушать не даешь, клык выдрал, пошлить не позволяешь. Блин… На что я подписываюсь?!
— Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо, — Каруман приблизился и снова обнял вампира.
— Да, блин, придушишь, — Натан выбился из объятий. — Хватит меня своими ручищами хватать!
— Я пришлю за тобой солдата сегодня вечером, он отведет тебя в баню, а потом ко мне, — отозвался Каруман.
— Ага, мальчик должен быть свеж и чист, — захихикал Натан. — Древний дядя зарядит ему по самое не балуйся, но прежде он разведет многочасовую болтовню про романтику и верность любви на веки вечные. Смешно! Да очнись ты, как не назови, мы грязные извращенцы, пусть и вампиры. Между прочим, в твоей любимой Германии за мужеложство сажают. Нуклеары… Ха! Обычный трах-трах и ничего больше.
— Извращение? Любовь не может так называться, — Тремерс устало потер переносицу. — Я влюблен в твою душу, и мне нет дела до того, какого ты пола и сколько уже живешь на этом свете. Такие условности меня никогда не занимали…
— Однако трахать ты будешь мое тело, — шепнул Натан, хитро оскаливаясь. — Любовь, насмешил. Все просто: даже у тебя, Тремерс, нет сил сопротивляться животному инстинкту совокупления. Вампиры всего лишь наделили тривиальное понятие глубоким смыслом. Дальше элементарного соития ничего не заходит. Так ведь? Но тебе подавай приторную романтику. Меня уже тошнит от нее.